А их не мешало бы считать хотя бы раз
в 5-10 лет, иначе важный вопрос о влиянии ссыльной колонии на их численный
состав долго еще будет открытым и решаться произвольно.
Шаховской, заведовавший
в семидесятых годах дуйскою каторгой, высказывает мнение, которое следовало бы теперешним администраторам принять и к сведению и к руководству: «Вознаграждение каторжных за работы дает хотя какую-нибудь собственность арестанту,
а всякая собственность прикрепляет его к месту; вознаграждение позволяет арестантам по взаимном соглашении улучшать свою пищу, держать
в большей чистоте одежду и помещение,
а всякая привычка к удобствам производит тем большее страдание
в лишении их, чем удобств этих более; совершенное же отсутствие последних и всегда угрюмая, неприветливая обстановка вырабатывает
в арестантах такое равнодушие к жизни,
а тем более к наказаниям, что часто, когда число наказываемых доходило до 80 % наличного
состава, приходилось отчаиваться
в победе розог над теми пустыми природными потребностями человека, ради выполнения которых он ложится под розги; вознаграждение каторжных, образуя между ними некоторую самостоятельность, устраняет растрату одежды, помогает домообзаводству и значительно уменьшает затраты казны
в отношении прикрепления их к земле по выходе на поселение».
В случае неполноты определенного комплекта надзирателей «Устав» разрешает назначать для исполнения надзирательских обязанностей нижних чинов местных воинских команд, и, таким образом, молодые сибиряки, признанные неспособными даже к службе
в конвое, призываются к исполнению служебных обязанностей надзирателя, правда, «временно» и «
в пределах крайней необходимости», но это «временно» продолжается уже десятки лет,
а «пределы крайней необходимости» всё расширяются, так что нижние чины местных команд составляют уже 73 % всего
состава младших надзирателей, и никто не поручится, что через 2–3 года эта цифра не вырастет до 100.