— Пока нет; я еду в Петербург теперь, но так как в моем разрешении
возвратиться в столицу ничего не сказано, чтобы я не жил в Москве, то, вероятно, впоследствии я там и поселюсь, ибо, сами согласитесь, Егор Егорыч, в мои годы одно только счастье и остается человеку, чтобы жить около старых друзей.
Исмайлов еще верил, что генерал, с его «русскою душою» и его серьезным взглядом, покажет себя как следует, да и свояченица его думала то же самое. Однако, обои они жесточайшим образом ошибались. Поездка по святой Руси не только не освежила генерала своими народными элементами, но он
возвратился в столицу настоящим Плюперсоном L'isle vert.
Неточные совпадения
Возвращаюсь я через два месяца и вдруг узнаю, что девица уже замужем, за богатым пригородным помещиком, человеком хоть и старее меня годами, но еще молодым, имевшим связи
в столице и
в лучшем обществе, чего я не имел, человеком весьма любезным и сверх того образованным, а уж образования-то я не имел вовсе.
Итак, это город Санкт-Петербург, что
в календаре означен под именем «
столица». Я въезжаю
в него, как мои сверстники, товарищи, приятели и соседи не знают даже, где и находится этот город, а я не только знаю, вижу его и въезжаю
в него."Каков город?" — будут у меня расспрашивать, когда я
возвращусь из вояжа. И я принялся осматривать город, чтоб сделать свое замечание.
Родители его, жившие далеко-далеко от Петербурга, года за два перед тем привезли его
в столицу, отдали
в пансион и
возвратились домой, заплатив учителю условленную плату за несколько лет вперед.
Тут я открою скобку и повторю еще раз (чтобы к этому уже более не
возвращаться), что мы —
в наше студенческое время и
в Казани, и
в Дерпте, да и
в столицах — не смотрели такими глазами на свою нужду, как нынешняя молодежь.
Зимнего Петербурга вкусил я еще студентом
в вакационное время
в начале и
в конце моего дерптского студенчества. Я гащивал у знакомых студентов; ездил и
в Москву зимой, несколько раз осенью, проводил по неделям и
в Петербурге,
возвращаясь в свои"Ливонские Афины". С каждым заездом
в обе
столицы я все сильнее втягивался
в жизнь тогдашней интеллигенции, сначала как натуралист и медик, по поводу своих научно-литературных трудов, а потом уже как писатель, решившийся попробовать удачи на театре.