Неточные совпадения
Иван Матвеич кладет перо, встает из-за
стола и садится на другой
стул. Проходит минут пять в молчании, и он начинает чувствовать, что ему пора уходить, что он лишний, но в кабинете ученого так уютно, светло и тепло, и еще настолько свежо впечатление от сдобных сухарей и сладкого чая, что
у него сжимается сердце от одной только мысли о доме. Дома — бедность, голод, холод, ворчун-отец, попреки, а тут так безмятежно, тихо и даже интересуются его тарантулами и птицами.
Неточные совпадения
Заседание уже началось.
У стола, покрытого сукном, за который сели Катавасов и Метров, сидело шесть человек, и один
из них, близко пригибаясь к рукописи, читал что-то. Левин сел на один
из пустых
стульев, стоявших вокруг
стола, и шопотом спросил
у сидевшего тут студента, что читают. Студент, недовольно оглядев Левина, сказал:
В большой комнате на крашеном полу крестообразно лежали темные ковровые дорожки, стояли кривоногие старинные
стулья, два таких же
стола; на одном
из них бронзовый медведь держал в лапах стержень лампы; на другом возвышался черный музыкальный ящик; около стены,
у двери, прижалась фисгармония, в углу — пестрая печь кузнецовских изразцов, рядом с печью — белые двери;
Стол для ужина занимал всю длину столовой, продолжался в гостиной, и, кроме того,
у стен стояло еще несколько столиков, каждый накрыт для четверых. Холодный огонь электрических лампочек был предусмотрительно смягчен розетками
из бумаги красного и оранжевого цвета, от этого теплее блестело стекло и серебро на
столе, а лица людей казались мягче, моложе. Прислуживали два старика лакея во фраках и горбоносая, похожая на цыганку горничная. Елена Прозорова, стоя на
стуле, весело командовала:
«Бедно живет», — подумал Самгин, осматривая комнатку с окном в сад; окно было кривенькое,
из четырех стекол, одно уже зацвело, значит — торчало в раме долгие года.
У окна маленький круглый
стол, накрыт вязаной салфеткой. Против кровати — печка с лежанкой, близко от печи комод, шкатулка на комоде, флаконы, коробочки, зеркало на стене. Три
стула, их манерно искривленные ножки и спинки, прогнутые плетеные сиденья особенно подчеркивали бедность комнаты.
Литератор откинулся пред ним на спинку
стула, его красивое лицо нахмурилось, покрылось серой тенью, глаза как будто углубились, он закусил губу, и это сделало рот его кривым; он взял
из коробки на
столе папиросу, женщина
у самовара вполголоса напомнила ему: «Ты бросил курить!», тогда он, швырнув папиросу на мокрый медный поднос, взял другую и закурил, исподлобья и сквозь дым глядя на оратора.