Неточные совпадения
Оля подняла голову и увидала Егорова…Она посмотрела на меня,
потом на Егорова,
потом опять на меня…Я засмеялся…Лицо ее просияло. Она вскрикнула
от радости, сделала шаг вперед…Я думал, что она на нас рассердится…Но эта девочка не умела сердиться…Она сделала шаг вперед, подумала и бросилась к Егорову. Егоров быстро застегнул жилет и растопырил руки. Оля упала ему на
грудь. Егоров засмеялся
от удовольствия, повернул в сторону голову, чтоб не дышать на Олю, и забормотал какую-то чепуху.
Он трясся на ходу жирной, широкой, уже потемневшей
от пота грудью и сырыми пахами, откидывал передние ноги от колен вбок, и при каждом шаге у него звучно екала селезенка.
Неточные совпадения
Сергей Иванович давно уже отобедал и пил воду с лимоном и льдом в своей комнате, просматривая только что полученные с почты газеты и журналы, когда Левин, с прилипшими
от пота ко лбу спутанными волосами и почерневшею, мокрою спиной и
грудью, с веселым говором ворвался к нему в комнату.
И действительно, Левин никогда не пивал такого напитка, как эта теплая вода с плавающею зеленью и ржавым
от жестяной брусницы вкусом. И тотчас после этого наступала блаженная медленная прогулка с рукой на косе, во время которой можно было отереть ливший
пот, вздохнуть полною
грудью и оглядеть всю тянущуюся вереницу косцов и то, что делалось вокруг, в лесу и в поле.
Девушка эта была la belle Flamande, про которую писала maman и которая впоследствии играла такую важную роль в жизни всего нашего семейства. Как только мы вошли, она отняла одну руку
от головы maman и поправила на
груди складки своего капота,
потом шепотом сказала: «В забытьи».
— Папиросу выклянчил? — спросил он и, ловко вытащив папиросу из-за уха парня, сунул ее под свои рыжие усы в угол рта; поддернул штаны, сшитые из мешка, уперся ладонями в бедра и, стоя фертом, стал рассматривать Самгина, неестественно выкатив белесые, насмешливые глаза. Лицо у него было грубое, солдатское, ворот рубахи надорван, и, распахнувшись, она обнажала его
грудь, такую же полосатую
от пыли и
пота, как лицо его.
Райский только глядел, как проворно и крепко пишет он цифры, как
потом идет к нему прежде брюхо учителя с сердоликовой печаткой,
потом грудь с засыпанной табаком манишкой. Ничего не ускользнуло
от Райского, только ускользнуло решение задачи.