Неточные совпадения
Когда прошла гроза, он сидел у открытого окна и покойно
думал о том, что будет с ним. Фон Корен, вероятно, убьет его. Ясное, холодное миросозерцание этого человека допускает уничтожение хилых и негодных; если же оно изменит в решительную минуту, то помогут ему ненависть и чувство гадливости, какие возбуждает в нем Лаевский. Если же он промахнется, или, для того чтобы посмеяться над ненавистным
противником, только ранит его, или выстрелит в воздух, то что тогда делать? Куда идти?
Глядя на бледное, насмешливо улыбавшееся лицо фон Корена, который, очевидно, с самого начала был уверен, что его
противник выстрелит в воздух, Лаевский
думал, что сейчас, слава богу, все кончится и что вот только нужно надавить покрепче собачку…
Мы советуем нашим
противникам подумать об этом, и ежели они последуют нашему совету, то, быть может, поймут, что роль пенкоснимателя (то есть человека опасающегося по преимуществу) далеко не столь смешна, как это может показаться с первого взгляда.
Неточные совпадения
Привалов ничего не отвечал. Он
думал о том, что именно ему придется вступить в борьбу с этой всесильной кучкой. Вот его будущие
противники, а может быть, и враги. Вернее всего, последнее. Но пока игра представляла закрытые карты, и можно было только догадываться, у кого какая масть на руках.
Но я
думаю, что христианская религия имела гораздо более опасного, более глубокого
противника, чем «Бюхнер и Молешотт», чем наивные русские нигилисты, и
противник этот был — В. В. Розанов.
— Случается, сударыня, такую бумажку напишешь, что и к делу она совсем не подходит, — смотришь, ан польза! — хвалился, с своей стороны, Могильцев. — Ведь противник-то как в лесу бродит. Читает и
думает: «Это недаром! наверное, онкуда-нибудь далеко крючок закинул». И начнет паутину кругом себя путать. Путает-путает, да в собственной путанице и застрянет. А мы в это время и еще загадку ему загадаем.
Французы
подумали, что
противник получил подкрепление.
Грановский хочет остаться верен идеализму, дорожит верой в бессмертие души, он
противник социализма,
думая, что социализм враждебен личности, в то время как Герцен и Белинский переходят к социализму и атеизму.