Неточные совпадения
Как-то перед масленицей пошел сильный дождь с крупой;
старик и Варвара подошли
к окну, чтобы посмотреть, а глядь — Анисим
едет в санях со станции. Его совсем не ждали. Он вошел в комнату беспокойный и чем-то встревоженный и таким оставался потом всё время; и держал себя как-то развязно. Не спешил уезжать, и похоже было, как будто его уволили со службы. Варвара была рада его приезду; она поглядывала на него как-то лукаво, вздыхала и покачивала головой.
— Хлопотал я! — сказал
старик и махнул рукой. — Как Анисима осудили, я
к тому барину, что его защищал. «Ничего, говорит, теперь нельзя, поздно». И сам Анисим так говорит: поздно. А всё ж я, как вышел из суда, одного адвоката договорил; задаток ему дал… Погожу еще недельку, а там опять
поеду. Что бог даст.
Неточные совпадения
— Живо у меня! — весело крикнул на нее
старик и подошел
к Левину. — Что, сударь,
к Николаю Ивановичу Свияжскому
едете? Тоже
к нам заезжают, — словоохотно начал он, облокачиваясь на перила крыльца.
Напившись чаю у того самого богатого мужика-хозяина, у которого останавливался Левин в свою поездку
к Свияжскому, и побеседовав с бабами о детях и со
стариком о графе Вронском, которого тот очень хвалил, Дарья Александровна в 10 часов
поехала дальше.
— Мы здесь не умеем жить, — говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я провел лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым человеком. Увижу женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка — сила, бодрость. Приехал в Россию, — надо было
к жене да еще в деревню, — ну, не поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться
к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем стал
старик. Только душу спасать остается.
Поехал в Париж — опять справился.
— И неужели же вы могли подумать, — гордо и заносчиво вскинул он вдруг на меня глаза, — что я, я способен
ехать теперь, после такого сообщения,
к князю Николаю Ивановичу и у него просить денег! У него, жениха той невесты, которая мне только что отказала, — какое нищенство, какое лакейство! Нет, теперь все погибло, и если помощь этого
старика была моей последней надеждой, то пусть гибнет и эта надежда!
Когда Павел
ехал короноваться в Москву, он велел позвать
к себе
старика — вероятно, с целью обратить его.