Неточные совпадения
А между тем ведь я мог бы учиться и знать всё; если бы я совлек с себя азията, то мог бы
изучить и полюбить европейскую культуру, торговлю, ремесла, сельское хозяйство,
литературу, музыку, живопись, архитектуру, гигиену; я мог бы строить в Москве отличные мостовые, торговать с Китаем и Персией, уменьшить процент смертности, бороться с невежеством, развратом и со всякою мерзостью, которая так мешает нам жить; я бы мог быть скромным, приветливым, веселым, радушным; я бы мог искренно радоваться всякому чужому успеху, так как всякий, даже маленький успех есть уже шаг к счастью и к правде.
В сознании своего помпадурства, он, еще будучи в кадетском корпусе, до малейшей подробности
изучил литературу этого вопроса и убедился, что в конце помпадурских любовных предприятий никогда ничего не стояло, кроме погибели.
Многие студенты, когда узнали об этом, немедленно перевелись на юридический факультет: поступали они с целью
изучить литературу или историю, а вовсе не классические языки, достаточно набившие оскомину и в гимназии.
Неточные совпадения
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия в XVIII веке, основательно знал все лучшие произведения французской
литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания в мифологии и с пользой
изучал, во французских переводах, древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной
литературе: он мог в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.
Революционерка учила его и поражалась той удивительной способностью, с которой он ненасытно поглощал всякие знания. В два года он
изучил алгебру, геометрию, историю, которую он особенно любил, и перечитал всю художественную и критическую
литературу и, главное, социалистическую.
Он был наиболее близок к Оптиной Пустыни, духовному центру православия, и в конце жизни окончательно погрузился в восточную мистику,
изучал святоотеческую
литературу.
Было время, когда он очень сильно любил жизнь, наслаждался театром,
литературой, общением с людьми; одаренный прекрасной памятью и твердой волей,
изучил в совершенстве несколько европейских языков, мог свободно выдавать себя за немца, француза или англичанина.
Мы
изучили Онегина, его время и его среду, взвесили, определили значение этого типа, но не находим уже живых следов этой личности в современном веке, хотя создание этого типа останется неизгладимым в
литературе.