Он боялся, что когда придет к Лопуховым после ученого разговора с своим другом, то несколько опростоволосится: или покраснеет от волнения, когда в первый раз взглянет на Веру Павловну, или слишком заметно будет избегать смотреть на нее, или что-нибудь такое; нет, он остался и имел полное право остаться доволен собою за минуту встречи с ней: приятная дружеская улыбка человека, который рад, что возвращается к старым приятелям, от которых должен был оторваться на несколько времени, спокойный взгляд, бойкий и беззаботный разговор человека, не имеющего на душе никаких мыслей, кроме тех, которые беспечно говорит он, — если бы вы были самая злая сплетница и смотрели на него с величайшим желанием найти что-нибудь не так, вы все-таки не увидели бы в нем ничего другого, кроме как человека, который очень рад, что может, от нечего делать, приятно убить вечер
в обществе хороших знакомых.
Неточные совпадения
— Мсье Сторешни́к! — Сторешников возликовал: француженка обращалась к нему
в третий раз во время ужина: — мсье Сторешни́к! вы позвольте мне так называть вас, это приятнее звучит и легче выговаривается, — я не думала, что я буду одна дама
в вашем
обществе; я надеялась увидеть здесь Адель, — это было бы приятно, я ее так редко ежу.
— Благодарю, Серж. Карамзин — историк; Пушкин — знаю; эскимосы
в Америке; русские — самоеды; да, самоеды, — но это звучит очень мило са-мо-е-ды! Теперь буду помнить. Я, господа, велю Сержу все это говорить мне, когда мы одни, или не
в нашем
обществе. Это очень полезно для разговора. Притом науки — моя страсть; я родилась быть m-me Сталь, господа. Но это посторонний эпизод. Возвращаемся к вопросу: ее нога?
Сторешников был
в восторге: как же? — он едва цеплялся за хвост Жана, Жан едва цеплялся за хвост Сержа, Жюли — одна из первых француженок между француженками
общества Сержа, — честь, великая честь!
Особенно это: «с супругой!» — Тот круг, сплетни о котором спускались до Марьи Алексевны, возвышался лишь до действительно статского слоя
общества, а сплетни об настоящих аристократах уже замирали
в пространстве на половине пути до Марьи Алексевны; потому она так и поняла
в полном законном смысле имена «муж и жена», которые давали друг другу Серж и Жюли по парижскому обычаю.
Она
в ярких красках описывала положение актрис, танцовщиц, которые не подчиняются мужчинам
в любви, а господствуют над ними: «это самое лучшее положение
в свете для женщины, кроме того положения, когда к такой же независимости и власти еще присоединяется со стороны
общества формальное признание законности такого положения, то есть, когда муж относится к жене как поклонник актрисы к актрисе».
Итак, Лопухов вошел
в комнату, увидел
общество, сидевшее за чайным столом,
в том числе и Верочку; ну, конечно, и
общество увидело,
в том числе и Верочка увидела, что
в комнату вошел учитель.
А жених, сообразно своему мундиру и дому, почел нужным не просто увидеть учителя, а, увидев, смерить его с головы до ног небрежным, медленным взглядом, принятым
в хорошем
обществе. Но едва он начал снимать мерку, как почувствовал, что учитель — не то, чтобы снимает тоже с него самого мерку, а даже хуже: смотрит ему прямо
в глаза, да так прилежно, что, вместо продолжения мерки, жених сказал...
Интриганка, хитрит, хочет быть богата, хочет войти
в светское
общество, блистать, будет держать мужа под башмаком, вертеть им, обманывать его, — разве я не знаю, что все обо мне так думают?
Тут надо прежде
в генеральском
обществе себя зарекомендовать, — а я как зарекомендую? — ни по — французски, ни по — каковски по — ихнему не умею.
— Позвольте мне быть невежею, Марья Алексевна: я так расстроен, что надобно мне отдохнуть
в приятном и уважаемом мною
обществе; а такого
общества я нигде не нахожу, кроме как
в вашем доме. Позвольте мне напроситься обедать у вас нынче и позвольте сделать некоторые поручения вашей Матрене. Кажется, тут есть недалеко погреб Денкера, у него вино не бог знает какое, но хорошее.
Лопуховы бывают
в гостях не так часто, почти только у Мерцаловых, да у матери и отца Мерцаловой; у этих добрых простых стариков есть множество сыновей, занимающих порядочные должности по всевозможным ведомствам, и потому
в доме стариков, живущих с некоторым изобилием, Вера Павловна видит многоразличное и разнокалиберное
общество.
И действительно, он исполнил его удачно: не выдал своего намерения ни одним недомолвленным или перемолвленным словом, ни одним взглядом; по-прежнему он был свободен и шутлив с Верою Павловною, по-прежнему было видно, что ему приятно
в ее
обществе; только стали встречаться разные помехи ему бывать у Лопуховых так часто, как прежде, оставаться у них целый вечер, как прежде, да как-то выходило, что чаще прежнего Лопухов хватал его за руку, а то и за лацкан сюртука со словами: «нет, дружище, ты от этого спора не уйдешь так вот сейчас» — так что все большую и большую долю времени, проводимого у Лопуховых, Кирсанову приводилось просиживать у дивана приятеля.
Я тут же познакомилась с некоторыми из девушек; Вера Павловна сказала цель моего посещения: степень их развития была неодинакова; одни говорили уже совершенно языком образованного
общества, были знакомы с литературою, как наши барышни, имели порядочные понятия и об истории, и о чужих землях, и обо всем, что составляет обыкновенный круг понятий барышень
в нашем
обществе; две были даже очень начитаны.
Женихи сотнями увивались за наследницею громадного состояния; но
общество, толпившееся за обедами и на вечерах Полозова, было то
общество слишком сомнительного типа, слишком сомнительного изящества, которое наполняет залы всех подобных Полозову богачей, возвысившихся над более или менее приличным, не великосветским родным своим кругом, и не имеющих ни родства, ни связей
в настоящем великосветском
обществе, также более или менее приличном; они становятся кормителями пройдох и фатов, совершенно неприличных уже и по внешности, не говоря о внутренних достоинствах.
Женевьева
в шумном, пошлом
обществе пройдох и плохих фатов, мисс Найтингель
в праздной роскоши, могла ли она не скучать и не грустить?
Завод не мог идти при жалком финансовом и административном состоянии своего акционерного
общества; но
в руках сильной фирмы он должен был дать большие выгоды: затратив на него 500–600 тысяч, она могла рассчитывать на 100 000 руб. дохода.
Агент сторонился от ухаживаний и долго отказывался от обедов; но однажды, слишком долго засидевшись
в переговорах с правлением
общества, уставши и проголодавшись, согласился пойти обедать к Полозову, жившему на той же лестнице.
Английское
общество, ославленное на всю Европу, и
в том числе на всю Россию, скучнейшим
в мире, настолько же разговорчивее, живее, веселее русского, насколько уступает
в этом французскому.
— Папа, ведь я краснею этого, я тогда была ребенок. Нет, папа, вы хороши, вы не стесняете. Стесняет
общество. Правда, m-r Бьюмонт, что девушка
в Америке не так связана?
И этот ум остается без пользы для
общества, оно отвергает его, оно подавляет его, оно задушает его, а история человечества пошла бы
в десять раз быстрее, если бы этот ум не был опровергаем и убиваем, а действовал бы.
А
в остальное время года старик, кроме того, что принимает по утрам дочь и зятя (который так и остается северо — американцем), часто, каждую неделю и чаще, имеет наслаждение принимать у себя гостей, приезжающих на вечер с Катериною Васильевною и ее мужем, — иногда только Кирсановых, с несколькими молодыми людьми, — иногда
общество более многочисленное: завод служит обыкновенною целью частых загородных прогулок кирсановского и бьюмонтского кружка.