Неточные совпадения
Тут только я вспоминаю, что помимо сцены существует зрительный зал по ту сторону
рампы. Поворачиваю туда голову и замираю. Десятки биноклей направлены на сцену. Оживленный говор, пестрота, нарядов сногсшибательные шляпы с колышущимися на них перьями, подвижные бритые лица актеров и, наконец, первый ряд, занятый администрацией и «светилами» нашей образцовой сцены, — все это смешалось в моих глазах.
Я бросаю взгляд за
рампу.
— Как! Неужели буква «е» подошла так скоро! — Теперь перед залитой электричеством
рампой стояла Ольга. Мне не видно ее лица. Но я напрягаю зрение, чтобы разглядеть экзаменаторов там, за
рампой. У Ольги низкий, немного глуховатый голос, но тот подъем, который переживает она, не может не передаться слушателю.
Выходили к
рампе всевозможные типы.
— Лида! Вороненок! Тебя же! Вставай! Иди! — Встаю и иду, иду, ничего не понимая, и не чувствуя себя, иду туда, к
рампе. Раскрываю рот и начинаю...
И когда она крикнула через
рампу: «Гдэ тух сходыт вныз, двэр есты?» — никто не засмеялся, а Виктория Владимировна поспешила показать ей выход в зрительный зал.
Там, за
рампой, притаив дыхание, замерла темная толпа. Каждое мое слово ловится на лету благодарной и нетребовательной публикой. И я чувствую, как тонкие, невидимые нити перебрасываются от меня через
рампу и соединяются с теми, которые тянутся ко мне оттуда, из этой темной залы, притихшей сейчас, как будто не дышащей.
— Чермилова! Кремнев! Кремнев! Чермилова! — гудит за
рампой.
«Маэстро» сидит в кресле там, за
рампой, окруженный нашими коллегами. По лицу его видно, что он сердится.
— Великолепно, но… но она играет… — перебиваю я знаменитую артистку, — а на сцене, мне кажется, надо жить… Душу свою отдать публике, открыть ее и перебросить через
рампу, как вы… — неожиданно заканчиваю я и смотрю в ее лицо с восторгом и любовью.
Неточные совпадения
Акт кончился, когда он вошел, и потому он, не заходя в ложу брата, прошел до первого ряда и остановился у
рампы с Серпуховским, который, согнув колено и постукивая каблуком в
рампу и издалека увидав его, подозвал к себе улыбкой.
На сцене певица, блестя обнаженными плечами и бриллиантами, нагибаясь и улыбаясь, собирала с помощью тенора, державшего ее за руку, неловко перелетавшие через
рампу букеты и подходила к господину с рядом по середине блестевших помадой волос, тянувшемуся длинными руками через
рампу с какою-то вещью, — и вся публика в партере, как и в ложах, суетилась, тянулась вперед, кричала и хлопала.
— Ну, bonne chance, [желаю вам удачи,] — прибавила она, подавая Вронскому палец, свободный от держания веера, и движением плеч опуская поднявшийся лиф платья, с тем чтобы, как следует, быть вполне голою, когда выйдет вперед, к
рампе, на свет газа и на все глаза.
Над оркестром судорожно изгибался, размахивая коротенькими руками и фалдами фрака, черненький, большеголовый, лысый дирижер, у
рампы отчаянно плясали два царя и тощий кривоногий жрец Калхас, похожий на Победоносцева.
Вполголоса напевая, женщина поправляла прическу, делала вид, будто гримируется, затем, сбросив с плеч мантию, оставалась в пенном облаке кружев и медленно, с мечтательной улыбкой, раза два, три, проходила пред
рампой.