Это поведение дочери у гроба отца возмутило соседей и стало надолго предметом обсуждения обывателей Сивцева Вражка. Заметили также взгляды ненависти и презрения, которые подчас останавливала неутешная вдова на своей единственной дочери, которая, казалось бы, в минуту потери мужа, должна бы была сделаться особенно дорогой для одинокой матери. Все это подтвердило
в глазах обывателей созданную уже целые годы легенду о происхождении этого «звереныша».
Неточные совпадения
Скорым шагом удалялся он прочь от города, а за ним, понурив головы и едва поспевая, следовали
обыватели. Наконец к вечеру он пришел. Перед
глазами его расстилалась совершенно ровная низина, на поверхности которой не замечалось ни одного бугорка, ни одной впадины. Куда ни обрати взоры — везде гладь, везде ровная скатерть, по которой можно шагать до бесконечности. Это был тоже бред, но бред точь-в-точь совпадавший с тем бредом, который гнездился
в его голове…
Пил он, конечно, пил запоем, по неделям и более. Его запирали дома, но он убегал и ходил по улицам города, тонкий, серый, с потемневшим лицом и налитыми кровью
глазами. Размахивая правою рукою,
в левой он сжимал цепкими пальцами булыжник или кирпич и, завидя
обывателя, кричал:
«
Обыватель всегда
в чем-нибудь виноват, и потому всегда надлежит на порочную его волю воздействовать», — продолжает старик, и вдруг, прекращая чтение и отирая навернувшиеся на
глазах слезы (с некоторого времени, и именно с выхода
в отставку, он приобрел так называемый «слезный дар»), прибавляет:
— Да, душа моя, надоели они! до смерти надоели! Лучше совсем ничего не делать, нежели вращать
глазами да сквернословить! Испугать
обывателя, конечно, не трудно, но каково-то его
в чувство потом привести! Дай же мне слово, что ты никогда не будешь ни зрачками вертеть, ни сквернословить… никогда!
Но помпадур ничего не замечал. Он был от природы не сентиментален, и потому вопрос, счатливы ли подведомственные ему
обыватели, интересовал его мало. Быть может, он даже думал, что они не смеют не быть счастливыми. Поэтому проявления народной жизни, проходившие перед его
глазами, казались не более как фантасмагорией, ключ к объяснению которой, быть может, когда-то существовал, но уже
в давнее время одним из наезжих помпадуров был закинут
в колодезь, и с тех пор никто оттуда достать его не может.