Неточные совпадения
Как раз по
другую сторону улицы, против нашей квартиры, в большом, сером деревянном доме помещались
музыканты квартировавшей во Мценске артиллерийской батареи.
В праздничные дни я с особенным любопытством и удовольствием смотрел, как в невысокую калитку против окон нашей детской один за
другим, наклоняя голову, чтобы не зацепить высоким качающимся султаном за притолку, выходили со своими инструментами пестрые
музыканты. Слышать военную музыку было для меня верхом наслаждения.
«Где другие? — говорит светлая царица, — они везде; многие в театре, одни актерами,
другие музыкантами, третьи зрителями, как нравится кому; иные рассеялись по аудиториям, музеям, сидят в библиотеке; иные в аллеях сада, иные в своих комнатах или чтобы отдохнуть наедине, или с своими детьми, но больше, больше всего — это моя тайна.
Неточные совпадения
Скажи лишь, как нам сесть!» — // «Чтоб
музыкантом быть, так надобно уменье // И уши ваших понежней», // Им отвечает Соловей: // «А вы,
друзья, как ни садитесь, // Всё в
музыканты не годитесь».
Город шумел глухо, раздраженно, из улицы на площадь вышли голубовато-серые
музыканты, увешанные тусклой медью труб, выехали два всадника, один — толстый,
другой — маленький, точно подросток, он подчеркнуто гордо сидел на длинном, бронзовом, тонконогом коне. Механически шагая, выплыли мелкие плотно сплюснутые солдатики свинцового цвета.
Сзади ехал катер с караулом, потом
другой, с
музыкантами и служителями, далее шлюпка с офицерами, за ней катер, где был адмирал со свитой.
Мимо открытых окон по улице, не спеша, с мерным звоном проходили кандальные; против нашей квартиры в военной казарме солдаты-музыканты разучивали к встрече генерал-губернатора свои марши, и при этом флейта играла из одной пьесы, тромбон из
другой, фагот из третьей, и получался невообразимый хаос.
Старик слушал и ждал. Он больше, чем кто-нибудь
другой в этой толпе, понимал живую драму этих звуков. Ему казалось, что эта могучая импровизация, так свободно льющаяся из души
музыканта, вдруг оборвется, как прежде, тревожным, болезненным вопросом, который откроет новую рану в душе его слепого питомца. Но звуки росли, крепли, полнели, становились все более и более властными, захватывали сердце объединенной и замиравшей толпы.