Неточные совпадения
«Милая
Маша! (писал он крупным, разборчивым почерком) ты вчера прислонилась своей головкой к моей голове, и когда я спросил: зачем ты это делаешь? — ты мне сказала: хочу послушать, о чем вы думаете. Я тебе скажу, о чем я думал: я думал, как хорошо бы выучиться
Маше грамоте! Она бы вот это
письмо разобрала…»
Я прочел
письма. Все они были очень ласковы, даже нежны. В одном из них, именно в первом
письме из Сибири, Пасынков называл
Машу своим лучшим другом, обещался выслать ей деньги на поездку в Сибирь и кончил следующими словами: «Целую твои хорошенькие ручки; у здешних девушек таких ручек нету; да и головы их не чета твоей, и сердца тоже… Читай книжки, которые я тебе подарил, и помни меня, а я тебя не забуду. Ты одна, одна меня любила: так и я ж тебе одной принадлежать хочу…»
— Они меня очень любили, — возразила
Маша, тщательно укладывая
письма в карман, и слезы тихонько потекли по ее щекам. — Я всегда на них надеялась; если б господь продлил им веку, они бы не оставили меня. Дай бог им царство небесное!..
Я сел у стола и принялся думать горькую думу. Эта
Маша, ее сношения с Пасынковым, его
письма, скрытая любовь к нему сестры Софьи Николаевны… «Бедняк! бедняк!» — шептал я, тяжело вздыхая. Я вспомнил всю жизнь Пасынкова, его детство, его молодость, фрейлейн Фридерику… «Вот, — думал я, — много дала тебе судьба! многим тебя порадовала!»
Неточные совпадения
Райский
махнул рукой, ушел к себе в комнату и стал дочитывать
письмо Аянова и другие, полученные им
письма из Петербурга, вместе с журналами и газетами.
Ему вдруг пришло в голову — послать ловкого Егорку последить, кто берет
письма у рыбака, узнать, кто такая Секлетея Бурдалахова. Он уже позвонил, но когда явился Егор — он помолчал, взглянул на Егора, покраснел за свое намерение и
махнул ему рукой, чтобы он шел вон.
Письмо было в ее руке, и она все время, пока кричала,
махала им по воздуху. Грушенька выхватила от нее
письмо и поднесла к свечке. Это была только записочка, несколько строк, в один миг она прочла ее.
Маша наконец решилась действовать и написала
письмо князю Верейскому; она старалась возбудить в его сердце чувство великодушия, откровенно признавалась, что не имела к нему ни малейшей привязанности, умоляла его отказаться от ее руки и самому защитить ее от власти родителя.
Кирила Петрович взбесился; насилу князь мог уговорить его не показывать
Маше и виду, что он уведомлен о ее
письме.