— Я полагаю, — заговорил он снова уже более взволнованным голосом, а зяблик над ним в листве березы беззаботно распевал свою песенку, — я полагаю, что обязанности всякого честного человека быть
вполне откровенным с теми… с теми людьми, которые… словом, с близкими ему людьми, а потому я… я намерен.
И во время молитвы она не была
вполне откровенной, так как не знала наверное, чего, собственно, ей нужно просить у бога.
Несмотря на наши все убеждения, отесенька, хотя не вдруг, продиктовал письмо к Гоголю,
вполне откровенное, и столько сильное и прекрасное, что, если в Гоголе осталась капля здравого смысла, оно должно его поразить и образумить.
Неточные совпадения
— Да; я очень любила его слушать, я стала с ним под конец
вполне… слишком, может быть,
откровенною, но тогда-то он мне и не поверил!
— Попросту выходит: выйти замуж за князя, обобрать его и рассчитывать потом на его смерть, чтоб выйти потом за любовника. Хитро вы подводите ваши итоги! Вы хотите соблазнить меня, предлагая мне… Я понимаю вас, маменька,
вполне понимаю! Вы никак не можете воздержаться от выставки благородных чувств, даже в гадком деле. Сказали бы лучше прямо и просто: «Зина, это подлость, но она выгодна, и потому согласись на нее!» Это по крайней мере было бы
откровеннее.
Мало того, в пренебрежении ее ко мне были, например, вот какие утонченности: она знает, положим, что мне известно какое-нибудь обстоятельство ее жизни или что-нибудь о том, что сильно ее тревожит; она даже сама расскажет мне что-нибудь из ее обстоятельств, если надо употребить меня как-нибудь для своих целей, вроде раба или на побегушки; но расскажет всегда ровно столько, сколько надо знать человеку, употребляющемуся на побегушки, и — если мне еще не известна целая связь событий, если она и сама видит, как я мучусь и тревожусь ее же мучениями и тревогами, то никогда не удостоит меня успокоить
вполне своей дружеской откровенностию, хотя, употребляя меня нередко по поручениям не только хлопотливым, но даже опасным, она, по моему мнению, обязана быть со мной
откровенною.
Нечаянный приезд Лизаветы Васильевны значительно успокоил ревность Павла, во-первых, потому что Бахтиаров с первого же дня начал к ним ездить реже и снова сблизился с Масуровым; а во-вторых — Лизавета Васильевна была на этот раз
откровеннее и
вполне посвятила Павла в тайну своих отношений к Бахтиарову и своих чувствований к этому человеку.