Неточные совпадения
Тетушка Анны Сергеевны, княжна Х……я, худенькая и маленькая женщина с сжатым
в кулачок лицом и неподвижными злыми глазами под седою накладкой, вошла и, едва поклонившись гостям, опустилась
в широкое бархатное кресло, на которое никто, кроме ее, не имел права садиться. Катя поставила ей скамейку под ноги: старуха не поблагодарила ее, даже не взглянула на нее, только пошевелила руками под желтою шалью, покрывавшею почти все ее тщедушное
тело. Княжна любила желтый цвет: у ней и на чепце
были ярко-желтые ленты.
Одинцова протянула вперед обе руки, а Базаров уперся лбом
в стекло окна. Он задыхался; все
тело его видимо трепетало. Но это
было не трепетание юношеской робости, не сладкий ужас первого признания овладел им: это страсть
в нем билась, сильная и тяжелая — страсть, похожая на злобу и,
быть может, сродни ей… Одинцовой стало и страшно и жалко его.
Ежели здоровье состоит в том, чтобы беспрепятственно совершались в человеке отправления растительной жизни и чтобы не
было в теле постоянного ощущения какой-нибудь острой боли, то, пожалуй, можно согласиться, что все толстые идиоты совершенно здоровы.
Разбежался, с маху схватился за верх калитки, быстро подтянулся на руках и сел на нее верхом. Увидел изумленные глаза Маши. Такой пружинистый, напряженный восторг
был в теле, — право, кажется, оттолкнулся бы для Маши от земля и кувырком понесся бы в мировые пространства.
У Венерки не было ни рассудительности Кинжалки, ни его сил, но зато у нее
была в теле ртуть, не дававшая ей ни одной минуты покоя и заставлявшая ее беспрестанно скакать через гряды и пугать звонким лаем всех незванных гостей, приплывавших из города портить бакшу Пизонского.
Неточные совпадения
Дело
в том, что она продолжала сидеть
в клетке на площади, и глуповцам
в сладость
было,
в часы досуга, приходить дразнить ее, так как она остервенялась при этом неслыханно,
в особенности же когда к ее
телу прикасались концами раскаленных железных прутьев.
[Ныне доказано, что
тела всех вообще начальников подчиняются тем же физиологическим законам, как и всякое другое человеческое
тело, но не следует забывать, что
в 1762 году наука
была в младенчестве.
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем
телом. Пробовали
споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него
в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся
в мастерской и с тех пор затосковал.
В тот же день Грустилов надел на себя вериги (впоследствии оказалось, впрочем, что это
были просто помочи, которые дотоле не
были в Глупове
в употреблении) и подвергнул свое
тело бичеванию.
— Только ты это сделай! Да я тебя… и черепки-то твои поганые по ветру пущу! — задыхался Митька и
в ярости полез уж
было за вожжами на полати, но вдруг одумался, затрясся всем
телом, повалился на лавку и заревел.