Неточные совпадения
Утки хлопотливо плескались и ковыляли в этих лужицах; собака, дрожа всем
телом и жмурясь, грызла кость на поляне; пегая корова тут же лениво щипала траву, изредка закидывая хвост на
худую спину.
Я не тотчас ему ответил: до того поразила меня его наружность. Вообразите себе карлика лет пятидесяти с маленьким, смуглым и сморщенным лицом, острым носиком, карими, едва заметными глазками и курчавыми, густыми черными волосами, которые, как шляпка на грибе, широко сидели на крошечной его головке. Все
тело его было чрезвычайно тщедушно и
худо, и решительно нельзя передать словами, до чего был необыкновенен и странен его взгляд.
Все ее
тело было мало и
худо, но очень стройно и ловко, а красивое личико поразительно сходно с лицом самого Касьяна, хотя Касьян красавцем не был.
Мать взглянула в лицо ему — один глаз Исая тускло смотрел в шапку, лежавшую между устало раскинутых ног, рот был изумленно полуоткрыт, его рыжая бородка торчала вбок.
Худое тело с острой головой и костлявым лицом в веснушках стало еще меньше, сжатое смертью. Мать перекрестилась, вздохнув. Живой, он был противен ей, теперь будил тихую жалость.
Предо мной стояла женщина очень большого роста, выше меня, сухая, но стройная. Лицо ее, немного смуглое, уже с морщинами, было не то что прозрачное, а какое-то бестелесное. С этого лица смотрели два большие черные глаза, из-под широких бровей и длинных ресниц. Нос почти орлиный. Черные, с легкой проседью, волосы вились за уши.
Худое тело выступало из серого узкого платья, без всякой отделки. Вот какую наружность имеет Лизавета Петровна.
Пел Боян, песнотворец старого времени, // Пел он походы на Святослава, // Правнука Ярославова, сына Ольгова, супруга дщери Когановой. // «Тяжко, — сказал он, — быть голове без плеч, //
Худо телу, как нет головы!» // Худо Русской земле без Игоря!
Неточные совпадения
С новым, странным, почти болезненным, чувством всматривался он в это бледное,
худое и неправильное угловатое личико, в эти кроткие голубые глаза, могущие сверкать таким огнем, таким суровым энергическим чувством, в это маленькое
тело, еще дрожавшее от негодования и гнева, и все это казалось ему более и более странным, почти невозможным. «Юродивая! юродивая!» — твердил он про себя.
Оттого-то они так и бегают, оттого и женщины-то у них все такие
худые, тела-то никак не нагуляют, да как будто они что потеряли, либо чего ищут: в лице печаль, даже жалко.
Жила-была дама, было у нее два мужа, // Один — для
тела, другой — для души. // И вот начинается драма: который
хуже? // Понять она не умела, оба — хороши!
В костюме сестры милосердия она показалась Самгину жалостно постаревшей. Серая,
худая, она все встряхивала головой, забывая, должно быть, что буйная шапка ее волос связана чепчиком, отчего голова, на длинном
теле ее, казалась уродливо большой. Торопливо рассказав, что она едет с двумя родственниками мужа в имение его матери вывозить оттуда какие-то ценные вещи, она воскликнула:
Неизвестно, досыта ли кормила вдова дочерей, но все четыре были настолько в
теле, что ничто не указывало на недостаток питания; неизвестно, в каких платьях они ходили дома, но в люди показывались одетыми не
хуже других.