Неточные совпадения
— Покойников во всяк час видеть можно, — с уверенностью подхватил Ильюшка, который, сколько я мог заметить, лучше других знал все сельские поверья… — Но а в родительскую субботу ты можешь и
живого увидеть, за кем, то есть, в том году очередь помирать.
Стоит только ночью сесть на паперть на церковную да все на дорогу глядеть. Те и пойдут мимо тебя по дороге, кому, то есть, умирать в том году. Вот у нас в прошлом году баба Ульяна на паперть ходила.
Идешь вдоль опушки, глядишь за собакой, а между тем любимые образы, любимые лица, мертвые и
живые, приходят на память, давным-давно заснувшие впечатления неожиданно просыпаются; воображенье реет и носится, как птица, и все так ясно движется и
стоит перед глазами.
Коль скоро печатное слово не подверглось окончательному задушению, оно не перестанет
стоять живым укором в виду ненавистничества и, подчинившись случайно всесильному действию его торжества, сохранит свои рамки нетронутыми.
На перекрестке
стоял живой милиционер, в запыленной витрине смутно виднелись железные листы с тесными рядами пирожных с рыжим кремом, сено устилало площадь, и шли, и ехали, и разговаривали, в будке торговали вчерашними московскими газетами, содержащими в себе потрясающие известия, невдалеке призывно пересвистывались московские поезда. Словом, это была цивилизация, Вавилон, Невский проспект.
Не существует хоть сколько-нибудь законченной науки об излечении болезней; перед медициною
стоит живой человеческий организм с бесконечно сложною и запутанною жизнью; многое в этой жизни уже понято, но каждое новое открытие в то же время раскрывает все большую чудесную ее сложность; темным и малопонятным путем развиваются в организме многие болезни, неясны и неуловимы борющиеся с ними силы организма, нет средств поддержать эти силы; есть другие болезни, сами по себе более или менее понятные; но сплошь да рядом они протекают так скрыто, что все средства науки бессильны для их определения.
Неточные совпадения
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все
живее, а не то, мол, барин сердится.
Стой, еще письмо не готово.
— Да как же ты хочешь? — сказал Степан Аркадьич. — Ну, положим, директор банка получает десять тысяч, — ведь он
стоит этого. Или инженер получает двадцать тысяч.
Живое дело, как хочешь!
Все высыпали на вал, и предстала пред козаков
живая картина: польские витязи, один другого красивей,
стояли на валу.
Кабанов. Нет,
постой! Уж на что еще хуже этого. Убить ее за это мало. Вот маменька говорит: ее надо
живую в землю закопать, чтоб она казнилась! А я ее люблю, мне ее жаль пальцем тронуть. Побил немножко, да и то маменька приказала. Жаль мне смотреть-то на нее, пойми ты это, Кулигин. Маменька ее поедом ест, а она, как тень какая, ходит, безответная. Только плачет да тает, как воск. Вот я и убиваюсь, глядя на нее.
В отворенном окне богатого покоя, // В фарфоровых, расписанных горшках, // Цветы поддельные, с
живыми вместе
стоя, // На проволочных стебельках // Качалися спесиво // И выставляли всем красу свою на диво.