Неточные совпадения
Он много видел, много знал, и от него я многому научился; например: из его рассказов узнал я, что каждое
лето, перед покосом, появляется в деревнях небольшая тележка особенного
вида.
Ему на
вид было
лет семьдесят; длинный нанковый сюртук печально болтался на сухих и костлявых его членах.
Ему на
вид было
лет двадцать пять; его длинные русые волосы, сильно пропитанные квасом, торчали неподвижными косицами, небольшие карие глазки приветливо моргали, все лицо, повязанное черным платком, словно от зубной боли, сладостно улыбалось.
Босоногий, оборванный и взъерошенный Сучок казался с
виду отставным дворовым,
лет шестидесяти.
И ему и Павлуше на
вид было не более двенадцати
лет.
Несколько мужиков в пустых телегах попались нам навстречу; они ехали с гумна и пели песни, подпрыгивая всем телом и болтая ногами на воздухе; но при
виде нашей коляски и старосты внезапно умолкли, сняли свои зимние шапки (дело было
летом) и приподнялись, как бы ожидая приказаний.
Кроме полезного, Софрон заботился еще о приятном: все канавы обсадил ракитником, между скирдами на гумне дорожки провел и песочком посыпал, на ветряной мельнице устроил флюгер в
виде медведя с разинутой пастью и красным языком, к кирпичному скотному двору прилепил нечто вроде греческого фронтона и под фронтоном белилами надписал: «Пастроен вселе Шипилофке втысеча восем Сод саракавом
году.
Попадался ли ему клочок бумаги, он тотчас выпрашивал у Агафьи-ключницы ножницы, тщательно выкраивал из бумажки правильный четвероугольник, проводил кругом каемочку и принимался за работу: нарисует глаз с огромным зрачком, или греческий нос, или дом с трубой и дымом в
виде винта, собаку «en face», похожую на скамью, деревцо с двумя голубками и подпишет: «рисовал Андрей Беловзоров, такого-то числа, такого-то
года, село Малые Брыки».
На
вид ему было
лет под тридцать.
Подивился я тут про себя, куда и в каком
виде зашла легенда об Иоанне д’Арк, и, помолчав немного, спросил Лукерью: сколько ей
лет?
Испитой юноша, на
вид лет семнадцати, в лакированных сапогах, в венгерке и в новом картузе на затылке, стуча дном водочного стакана по столу, убедительно доказывал что-то маленькому потрепанному человечку:
Я намерялся идти за нею вслед, как одна девка, по
виду лет двадцати, а, конечно, не более семнадцати, положа мокрое свое платье на коромысло, пошла одною со мной дорогою.
Один, на
вид лет двадцати трех, высокого роста, черномазый, с острым и немного кривым носом, высоким лбом и сдержанною улыбкой на широких губах, лежал на спине и задумчиво глядел вдаль, слегка прищурив свои небольшие серые глазки; другой лежал на груди, подперев обеими руками кудрявую белокурую голову, и тоже глядел куда-то вдаль.
Он казался не столько отлитым в форму, сколько вырубленным из грубого материала и притом грубым инструментом; хотя ему было на
вид лет под сорок, — он казался тяжеловесным и неповоротливым, — обстоятельство, нисколько не мешавшее ему считать себя первым красавцем в труппе и думать, что при появлении его на арене в трико телесного цвета он приводит в сокрушение женские сердца.
Неточные совпадения
Но перенесемся мыслью за сто
лет тому назад, поставим себя на место достославных наших предков, и мы легко поймем тот ужас, который долженствовал обуять их при
виде этих вращающихся глаз и этого раскрытого рта, из которого ничего не выходило, кроме шипения и какого-то бессмысленного звука, непохожего даже на бой часов.
По местам валялись человеческие кости и возвышались груды кирпича; все это свидетельствовало, что в свое время здесь существовала довольно сильная и своеобразная цивилизация (впоследствии оказалось, что цивилизацию эту, приняв в нетрезвом
виде за бунт, уничтожил бывший градоначальник Урус-Кугуш-Кильдибаев), но с той поры прошло много
лет, и ни один градоначальник не позаботился о восстановлении ее.
«Сатурн, — писал он, — был обременен
годами и имел согбенный
вид, но еще мог некоторое совершить.
И он вкратце повторил сам себе весь ход своей мысли за эти последние два
года, начало которого была ясная, очевидная мысль о смерти при
виде любимого безнадежно больного брата.
С той минуты, как при
виде любимого умирающего брата Левин в первый раз взглянул на вопросы жизни и смерти сквозь те новые, как он называл их, убеждения, которые незаметно для него, в период от двадцати до тридцати четырех
лет, заменили его детские и юношеские верования, — он ужаснулся не столько смерти, сколько жизни без малейшего знания о том, откуда, для чего, зачем и что она такое.