Неточные совпадения
Подъехав ко второй в проулочке, врытой в полугоре сакле, он
остановился, оглядываясь.
Солдаты с ружьями на плечах шли сначала по дороге, потом, пройдя шагов пятьсот, свернули с нее и, шурша сапогами по сухим листьям, прошли шагов двадцать вправо и
остановились у сломанной чинары, черный ствол которой виднелся и в темноте.
Яркие звезды, которые как бы бежали по макушкам дерев, пока солдаты шли лесом, теперь
остановились, ярко блестя между оголенных ветвей дерев.
У Воронцовых тоже не сейчас заснули. Когда гости ушли, Марья Васильевна подошла к мужу и,
остановившись перед ним, строго сказала...
Вместо того, чтобы
остановиться, Хаджи-Мурат выхватил пистолет из-за пояса и, прибавляя хода, направил лошадь прямо на заграждавших дорогу людей.
Ехавшие сзади скакали и скоро догнали Хаджи-Мурата. Их было человек двадцать верховых. Это были жители аула, решившие задержать Хаджи-Мурата или по крайней мере, для очистки себя перед Шамилем, сделать вид, что они хотят задержать его. Когда они приблизились настолько, что стали видны в темноте, Хаджи-Мурат
остановился, бросив поводья, и, привычным движением левой руки отстегнув чехол винтовки, правой рукой вынул ее. Элдар сделал то же.
— Чего надо? — крикнул Хаджи-Мурат. — Взять хотите? Ну, бери! — И он поднял винтовку. Жители аула
остановились.
Подъехав к лесу, Хаджи-Мурат
остановился и, забрав много воздуху в легкие, засвистал и потом затих, прислушиваясь.
Полторацкий уже возвращался к Воронцову, когда увидал сзади себя догоняющих его верховых. Полторацкий
остановился и подождал их.
Полторацкий указал Хаджи-Мурату на показавшегося по дороге Воронцова. Хаджи-Мурат направился к нему и, подъехав вплоть, приложил правую руку к груди и сказал что-то по-татарски и
остановился. Чеченец-переводчик перевел...
Войдя в кабинет, он
остановился перед князем и, не прося его сесть, сказал...
— Ты чего лодырничаешь? — крикнул на него отец,
останавливаясь молотить и опираясь на цеп.
Хаджи-Мурат
остановился, загорелое лицо его буро покраснело, и глаза налились кровью.
Хаджи-Мурат
остановился и тяжело перевел дух.
— Il у a quelqu'un, [Здесь кто-то есть (франц.).] — сказала маска,
останавливаясь. Ложа действительно была занята. На бархатном диванчике, близко друг к другу, сидели уланский офицер и молоденькая, хорошенькая белокуро-кудрявая женщина в домино, с снятой маской. Увидав выпрямившуюся во весь рост и гневную фигуру Николая, белокурая женщина поспешно закрылась маской, уланский же офицер, остолбенев от ужаса, не вставая с дивана, глядел на Николая остановившимися глазами.
Ученик все стоял с рукой у шляпы. Николай
остановился.
С безжизненным взглядом, с выпяченною грудью и перетянутым и выступающим из-за перетяжки и сверху и снизу животом, он вышел к ожидавшим, и, чувствуя, что все взгляды с трепетным подобострастием обращены на него, он принял еще более торжественный вид. Встречаясь глазами с знакомыми лицами, он, вспоминая кто — кто,
останавливался и говорил иногда по-русски, иногда по-французски несколько слов и, пронизывая их холодным, безжизненным взглядом, слушал, что ему говорили.
Ветру не было, воздух был свежий, чистый и такой прозрачный, что снеговые горы, отстоявшие за сотню верст, казались совсем близкими и что, когда песенники замолкали, слышался равномерный топот ног и побрякивание орудий, как фон, на котором зачиналась и
останавливалась песня.
Садо, у которого
останавливался Хаджи-Мурат, уходил с семьей в горы, когда русские подходили к аулу.
Бутлер, охотник до лошадей, тотчас же оценил бодрую силу первой лошади и
остановился, чтобы узнать, кто были эти люди.
Он теперь с особенным чувством трепетного благоговения к имаму вошел в кунацкую и,
остановившись у двери, встретился с упорным сощуренным взглядом Шамиля.
Он
остановился в палатке Полторацкого и нашел тут много радостно встретивших его знакомых.
Перед рассветом Хаджи-Мурат опять вышел в сени, чтобы взять воды для омовения. В сенях еще громче и чаще, чем с вечера, слышны были заливавшиеся перед светом соловьи. В комнате же нукеров слышно было равномерное шипение и свистение железа по камню оттачиваемого кинжала. Хаджи-Мурат зачерпнул воды из кадки и подошел уже к своей двери, когда услыхал в комнате мюридов, кроме звука точения, еще и тонкий голос Ханефи, певшего знакомую Хаджи-Мурату песню. Хаджи-Мурат
остановился и стал слушать.
Проехав несколько верст по большой дороге, Хаджи-Мурат сдержал своего тяжело дышавшего и посеревшего от поту белого коня и
остановился.
Лошади с звуком хлопания пробки вытаскивали утопающие ноги в вязкой грязи и, пройдя несколько шагов, тяжело дыша,
останавливались.
Человека три упало, и нападавшие
остановились, и на опушке кустов тоже стали стрелять.
Он так казался страшен, что подбегавшие
остановились.