Неточные совпадения
Погода эти дни была дурная, и большую часть времени мы проводили в комнатах. Самые лучшие задушевные беседы происходили в углу между фортепьяно и окошком. На
черном окне близко отражался огонь свеч, по глянцевитому стеклу изредка ударяли и текли капли. По крыше стучало, в
луже шлепала вода под желобом, из окна тянуло сыростью. И как-то еще светлее, теплее и радостнее казалось в нашем углу.
Человек, лет пяти от роду, беловолосый, голубоглазый, сидя в теплой,
черной луже, бил палкой по измятому ведру, сосредоточенно наслаждаясь звуками ударов по железу.
Неточные совпадения
Чувствовалось, что Безбедов искренно огорчен, а не притворяется. Через полчаса огонь погасили, двор опустел, дворник закрыл ворота; в память о неудачном пожаре остался горький запах дыма,
лужи воды, обгоревшие доски и, в углу двора, белый обшлаг рубахи Безбедова. А еще через полчаса Безбедов, вымытый, с мокрой головою и надутым, унылым лицом, сидел у Самгина, жадно пил пиво и, поглядывая в окно на первые звезды в
черном небе, бормотал:
Клим сообразил, что командует медник, — он
лудил кастрюли, самовары и дважды являлся жаловаться на Анфимьевну, которая обсчитывала его. Он — тощий, костлявый, с кусочками
черных зубов во рту под седыми усами. Болтлив и глуп. А Лаврушка — его ученик и приемыш. Он жил на побегушках у акушерки, квартировавшей раньше в доме Варвары. Озорной мальчишка. Любил петь: «Что ты, суженец, не весел». А надо было петь — сундженец, сундженский казак.
Она шла, наклонив голову, совсем закрытую
черной мантильей. Видны были только две бледные руки, державшие мантилью на груди. Она шагала неторопливо, не поворачивая головы по сторонам, осторожно обходя образовавшиеся небольшие
лужи, медленными шагами вошла на крыльцо и скрылась в сенях.
Но не успел он еще как следует нахохотаться, как зашлепали по
лужам шаги, и мой посланный, задыхаясь, вырос перед нами и открыл громадную
черную руку, на которой лежали папиросы, медь и сверкало серебро.
Еще иначе все это смотрело позднею осенью, когда пойма
чернела и покрывалась
лужами, когда
черные, бархатные султаны становились белыми, седыми, когда между ними уже не мелькали бахромчатые повязочки и самый ситник валился в воду, совершенно обнажая подопревающие цибастые ноги гренадер.