Блог Бабы Яги – 2. Темная сторона

Натали Смит, 2022

Древнее неписаное правило было нарушено, новая Яга стала носительницей сразу двух Даров. Но по силам ли ей эта ноша? Сможет ли она держать баланс, когда темная сторона выглядит так привлекательно? И как сохранить в себе человечность, если главы Корпорации играют грязно, а компаньон вернулся в мир живых не тем, что прежде? Испытание воли и духа – во второй части трилогии «Блог Бабы Яги. Темная сторона»

Глава 7

Сборник лучиков надежды

Представьте себе, что приходите домой после долгого отсутствия, а домашние животные укоризненно смотрят в глаза и вы чувствуете себя не в своей тарелке из-за того, что бедняжки сидят голодные и неглаженые. Представили? А теперь порадуйтесь, что они не разговаривают.

Допрос с пристрастием мне устроили два кота и одна летучая мышь.

— Ты зачем к колдуну одна пошла? — фырчал компаньон. — Яу тоже хотел время провести с тобой, а не с этим блошиным транспортом.

— На себя посмотри, помоешник! — не остался в долгу Изя. — Сидеть с ним взаперти — сомнительное удовольствие, Яга, хоть расскажи, зачем мы так долго куковали в Убежище.

— Давай историю, — пискнул висящий на карнизе Супчик.

— Ти-ихон! Чем она там занималась без нас? — завопил Бальтазар, но летописца не было, он умчался отчеты сдавать.

Пришлось рассказывать, хотя все, чего я хотела на тот момент, это помыться и лежа лежать, а потом еще сильнее лежать: перелет был утомительным. Несколько последних часов я развлекала мальчика, чтобы он не плакал, а его измученная мама могла выдохнуть. Да, люблю детей, я говорила.

— Ну и дела, яу и не знал, что ты способна на импульсивные поступки, — одобрительно кивнул Бальтазар. — Маркус не лыком шит, яу присмотрю за вами. Больно прыткий.

Ой, да делайте что хотите, только оставьте меня! Ночью снова приключение, стоит сил набраться обычным способом, не все же зелья пить.

* * *

— Интересно, зачем Казимиру такая дверь? — задумчиво протянул Бальтазар, сидя у моих ног перед квартирой беса. — Мняу кажется, если выстрелить из гранатомета, стена рухнет, а она останется.

Да, в прошлый раз я тоже обратила внимание на массивную металлическую конструкцию.

— Ну, я думаю, чтобы персидские ковры не вынесли и что там у него еще, — я пожала плечами и нажала кнопку звонка.

На самом деле, не могу себе представить ограбление Каза. Бедняги воры заиками на всю жизнь останутся, если его увидят без маскировки, мне их искренне жаль. Можно, конечно, еще Клаву в них кинуть. Представила клацающую зубами пиранью в полете. Я недостаточно отдохнула, бред всякий в голову лезет.

— Привет, — коротко кивнул Тоха, открыв дверь. Хмурый он какой-то, непривычно даже. Может, случилось что? — Проходите, будьте как дома, я пока заказ с клиенткой обсужу.

И скрылся в комнате.

— Здравствуйте, — вышла к нам Бастет. — Исчадие, что у тебя с ушами?

— Татуировки набил, — важно ответил кот, поворачивая голову влево-вправо, чтобы лучше рассмотрела. Кошка закатила глаза:

— Ты еще побрейся и ошейник с шипами купи.

— Кошки… — раздраженно-снисходительно протянул Бальтазар.

В прошлый раз мне было некогда рассматривать квартиру, а сейчас мы особо не торопились. Зашла в ближайшую комнату, как раз туда, где аквариум. Очевидно, это спальня Казимира. Огромная кровать из массива черного дерева застелена пушистым пледом леопардовой расцветки, на нем небрежно брошены оранжевые шорты с пальмами и красная вылинявшая футболка с надписью — судя по всему, любимая домашняя одежда. Здесь несколько месяцев живут без него, но и пальцем ничего не тронули, порядок не наводят, ждут, что в любой момент появится владелец. Снова начнет ругаться на кошку за шерсть, на подмастерье — за семечки и попивать свой любимый барливайн.

Ноутбук, игровая приставка, книги в застекленном стеллаже. Я подошла ближе: потрепанные корешки, названия на разных языках. Интересно, на скольких говорит Каз? За тысячу лет мог и все на свете выучить. Мой взгляд притянули картины, смутно знакомые, но я не сильна в искусстве. Черно-белые, с сюжетами про сражение ангелов, сатира, рыцаря.

— Это гравюры Дюрера, им около пятисот лет. — Баст села возле меня. — Трехрогий очень их любит. Говорит, был знаком с мастером.

— Мняу теперь понятно, зачем такая дверь. — Кот присоединился к нам.

— Казимир упоминал, что время было веселое: все ждали конца света в 1500 году, а он слонялся по Европе, — вяло помахивая кончиком хвоста, продолжила кошка.

Интересные увлечения. Мы смотрели на картины, как туристы в музее: молча, с видом ценителей, а то вдруг примут за невежд.

— А что еще Каз рассказывал?

— Что джойстики придумали для людских рук, а о нем никто не подумал. Вечно ворчал, что неудобно.

Ворчливый бес с ущемленными правами потребителя… Какая многогранная личность. Я подошла к аквариуму: Клава лениво шевелила плавниками и не обращала никакого внимания на мое присутствие. Интересно, она скучает по хозяину?

— Ну че, я закончил, — появился в дверях Тоха. — Давайте перетрем.

* * *

План действий такой: уложить Бальтазара спать на Тохину кровать, поставить телефон с включенным видеозвонком напротив и наблюдать из другого помещения.

— А как твой монстрик реагирует на пылесос? Не боится, когда под кровать что-то заезжает? — заинтересовалась я.

— Боится, мы и не запускаем там Захара, — ответила Бастет.

Давнишний рассказ друга о его необычном питомце не пестрел подробностями, потому очень ждала увидеть собственными глазами это чудо, у меня такого никогда не водилось.

Тоха скрылся в комнате, послышался неразборчивый шепот, и спустя пару минут взлохмаченная голова мага высунулась к нам:

— Братан не против, заходи, Исчадие.

— Яу спать, ставьте свои дурацкие эксперименты, — кот задрал хвост и скрылся в комнате.

* * *

Ночь еще не вступила в свои права, в комнате полумрак, но телефон очень близко к кровати, на полу, и я надеюсь разглядеть таинственного помощника.

Кот крутился на месте минут пять, укладываясь поудобнее, наконец затих. Еще минут десять ничего не происходило, потом послышался его голос. Снова разговаривает. Мы прильнули к маленькому экрану, никто из нас даже не дышал. По-моему, он рассказывал другую сказку.

Появление монстра я почти проморгала.

Вначале из-под кровати появились полосы черного тумана, напоминающие водоросли, которые колышутся течением; они поднимались вверх и парили над телом Бальтазара, будто ощупывали пространство над ним. Затем в тусклом свете появилась голова, похожая на птичью, с широким коротким клювом, мерцающими фиолетовыми глазищами, длинными острыми ушами и перьями между ними, передние лапы с короткими пальцами, увенчанными когтями. Монстрик медленно осмотрелся по сторонам, не увидел опасности и вышел весь. Тельце все сантиметров сорок примерно, покрыто шерстью, задние лапы как у лягушки. Он мягко прыгнул на кровать, используя щупальца как опору, и завис над котом.

Сейчас он напоминал осьминога.

— Изучает, — шепнул мне на ухо Тоха, так тихо, что я едва услышала.

Подкроватный монстр сел рядом с котом, щупальца опустились ниже, сосредоточились на голове, по ним побежали белые искры.

Тоха выключил видео:

— Дальше так и будет сидеть, до конца сна.

— Ух, ничего себе! А что это за огоньки?

— Он так питается, забирает сон. Мне пришлось много спать, чтобы привести Братана в порядок, когда Каз привез его сюда.

Итак, Бальтазар дрых без задних лап в компании подкроватного монстра, а мы на кухне ждали результатов эксперимента по проникновению в сны.

Я осмотрелась и здесь: коллекция элитных напитков покрывается слоем пыли — подмастерье ничего не трогал.

Тоха странно на меня посматривал и отвечал как-то односложно, не могла понять, в чем дело. Как будто в углу стоит огромный слон, а мы изо всех сил стараемся его не замечать. И, кажется, я знаю, как зовут этого слона.

— Тох, ты напряженный какой-то, — осторожно начала я, стреляя в него глазами поверх кружки. — Расскажешь, в чем дело?

Он покачал головой и сделал вид, что его давно остывший дешевый растворимый кофе — верх наслаждения для гурмана.

— Антон обгадил твоего курортного поклонника, — ответила вместо него кошка. Я не поверила своим ушам:

— Погоди… что?

— Кто тебя просил, Баст? — возмутился маг. — Предательница.

— Подумаешь, — фыркнула кошка, — великая тайна. Когда вы расстались, он налетел стаей на колдуна и сильно испачкал ему одежду.

— А нечего было! — стукнул Тоха кулаком по столу. — Она ему не позволяла, я видел.

Да, не позволяла. Маркус и не спрашивал, взял и поцеловал. До сих пор не понимаю, стоит возмутиться или нет.

— Ты как-то бурно реагируешь, ничего не случилось.

— Угу, — зло согласился Тоха.

— Он ревнует, — снова ошарашила Баст и спокойно продолжила: — Помнишь, я говорила, что подавлять эмоции плохо, Антон? Надо все обсуждать, тогда душе будет легче и от этого магия лучше получается. Твои успехи напрямую зависят от спокойствия.

Слон в углу вырос еще больше.

Тоха сопел и молчал, весь как на иголках, но, судя по всему, не собирался свернуть кошке шею за такую подставу.

— Да, ревную, — наконец сказал он. — Ты же мой человек!

Этого мне еще не хватало… А как же Селина?

— Ты мне типа нравилась. Помнишь, я тебе цветы принес?

Да, я помнила цветы и вид оборванной клумбы возле дома. Было очень мило.

— Потом война эта, некогда было. А потом я ее увидел — и все, понимаешь? Я не спал, не ел, даже семки не мог грызть. У меня перья выпадали.

Семки — это серьезно. Я покосилась на Бастет.

Черная изящная статуэтка одобрительно кивала, полуприкрыв прекрасные зеленые глаза.

— Втрескался я, короче, в русалочку, — Тоха вздохнул. — Но это ничего не меняет. Ты все равно… Черт! Все равно мой человек, я не хочу тебя делить ни с кем. Кто он такой, чтобы воровать твое время? Мутный тип, я ему не доверяю и следить буду, хоть что ты мне скажешь. Вот так.

Кажется, я поняла, что он так сумбурно хотел мне сказать. Знакомое чувство. Я помню, как ревновала своих немногочисленных подруг в школе, когда они садились с другими или ходили в гости к тем, с кем я не общалась.

— Тох…

— А? — недовольно буркнул он.

— Ты тоже мой человек. Спасибо, что обгадил его, а то Маркус шустрый больно.

Друг кивнул и расслабился, будто гора с плеч упала.

Слон сдулся.

— Антон пробует новые силы, — сменила тему Бастет. — Перенос тела в другое место. Пока не очень получается, но мы работаем над этим. Сложно разбить годы обесценивания, внушения, что он никчемный…

— Баст, не надо о родителях, — глухо попросил Тоха.

— Надо. Ты так медленно развиваешься из-за них, из-за отсутствия веры в себя, но я тебя научу. Терпение у меня стальное.

* * *

Давно мы просто не сидели и не разговаривали по душам.

Тоха грустил, его снедала безответная влюбленность в незнакомку. Увидеть ее ему так и не удалось пока, а дежурить каждую ночь он «не маньяк какой-то».

— Хоть есть начал, а то и себе еды не покупал, и про меня забывал, — поддержала беседу кошка. — Приходилось требовать.

— Ну прости, скока можно извиняться! — насупился друг.

Я пригласила их с нами в Лукоморье. Мне надо души проводить, указания лешим оставить, с Черномором повидаться.

— А с богатырями повидаться не хочешь? — внезапно спросила кошка. — Антон в городе на Добрыню постоянно натыкается, как будто у того в Лукоморье дел нет.

— Пожалуй, стоило бы, когда с Баюном разберемся.

— Если разберетесь. Странно все это, — задумчиво сказала кошка.

Меня ее неуверенность покоробила. Но что, если она права? История и правда странная.

Бальтазар проснулся через час, вышел, зевая, потребовал консервов.

— Ну, что там было? — спросил он, облизываясь.

— Мне надо поговорить с Братаном, утром расскажу, — ответил Тоха.

Мы разошлись. Я отказалась ночевать в комнате Каза и ушла в Убежище, там привычнее. Посмотрим, что день новый нам принесет.

* * *

Встала ни свет ни заря, почти и не спала — все как я люблю, в общем. Прибралась в Изольде, смахнула пыль с сундука подарков, в очередной раз задумчиво и долго созерцала наследство старой Яги.

— Открой, — Супчик вернулся с охоты, уселся мне на плечо.

— Сегодня. Попозже.

— Долго ждешь, — пожурил меня малыш и улетел на свою любимую балку.

Да, долго. У меня все начинается не очень быстро, а потом несется под откос, ни один стоп-кран не остановит локомотив событий. Надеюсь хоть на рельсах удержаться.

* * *

Завтракать с друзьями — редкое удовольствие.

Тоха был весел, несмотря на заспанный вид, Бастет с аристократизмом английской герцогини ела с фарфорового блюдца, мой кот чавкал и облизывался — какой контраст.

— Может, и его манерам поучишь? — обратилась я к кошке. — Последнее время он как-то распоясался.

— А фто не так с моими манефами? — поднял измазанную в соусе морду Бальтазар.

— Он может быть аккуратным, когда надо, Яга. Мне одного ученика за глаза хватает, — отозвалась Баст. Вот так элегантно меня отшили. Позже она пилила Тоху за растворимый кофе, когда можно сварить нормальный. Я смотрела на них, подперев голову кулаком, и думала, что Ворлиан точно знал, куда кого направить, — вот что значит профессионал. И, что-то мне подсказывает, не в шпионаже было дело, ой не в нем.

Все это хорошо, но дела сами себя не сделают.

— Тох, что монстрик сказал?

— Что два мира переплелись, — озадачил друг. — Кошак тот неизвестно где на просторах.

Из рассказа выходило: рядом огненная река, разрушенный мост и Баюн на высоком столбе сидит, во все стороны глядит, сказки рассказывает. Монстрик видел глазами Исчадия, как этот котяра точил когти о камни, высекая искры: злился, что сидит взаперти, кругом одни души да перекати-поле. У него что-то отняли и отдали моему коту, потому они связаны.

— Будем узнавать, что там у него отняли.

Я отдала другу свой телефон, попросила отсылать иногда родителям фото с отдыха — они не знают, что я вернулась, — благо снимков там великое множество. У меня будет примерно две недели на Пустошь, прежде чем в реальности начнут искать с собаками.

— За Изумрудом еще присмотрите, я его с собой не возьму, — попросила друзей.

На повестке дня осталось поговорить с Черномором и с лешими. Хотелось по-дружески посидеть, поболтать, поэтому мы заказали в разных местах пиццу в больших количествах и несколько часов встречали курьеров.

— А если их не будет? — спросила Баст.

— Тогда яу все сам съем, — облизнулся Бальтазар.

* * *

Нам повезло. Богатыри на пляже, дядька Черномор, конечно, с ними, только тренировка у них странная: маршируют в гидрокостюмах, с ластами и оружием в руках, а командир знай себе покрикивает:

— Первой любовью солдата должен стать устав, второй — старшина!

— Ты что хромаешь? Рожать, что ли, собрался?

— Сейчас разберусь как следует и накажу кого попало!

Мы подошли поближе. Лица у всех до единого багровые: жарко сегодня; а Черномор в тени Дуба сидит, смотрит на это дело и травинку жует.

— Михаил Юрьевич, день добрый! — осторожно начала я. — Необычные у вас учения.

— О, здравия желаю, защитники отечества! — вскочил на ноги дядька, пожал руку Тохе. — Дык совсем от рук отбились. Вчерась один в самоволку уплыл с русалками! Подлец. И девки эти — ух! — глаз да глаз нужен. Вечно рядом с базой отираются.

— А Селина там была? — насупился Тоха.

— Да почем я-то знаю, одни хвосты мелькают, хоть окна заколачивай, — посетовал Черномор. — А чей-то у вас в руках так вкусно пахнет?

Оказалось, он пиццу никогда не пробовал. Как нанялся на работу долгие годы назад, так из Лукоморья ни ногой. Съел пару кусочков, оценил, подобрел и парней простил. Им мы тоже выдали пиццу. Новенькие на меня посматривали с опаской, а те, кто в битве выжил, вежливо голову склоняли.

Отправила птиц за лешими. Через час троица явилась. Поляна под Дубом вполне годится и для пикника, не только для битвы.

— Я сегодня ухожу в Кощеево царство, связи со мной не будет.

— Хозяйка, эк вас понесло, сильно надыть? — спросил Нимгир.

— Да, ни минуты покоя.

— Ждать проблем здесь? — хмуро уточнил Бююрчи.

— Надеюсь, что нет.

Мирное небо Лукоморья, шелест листвы необъятной кроны, тихий плеск волннежно обнимают, как будто просят остаться. Бальтазар мелькает в траве — хвост трубой, бабочек ловит. Тяжелая туша, а прыгает бесшумно. Я вспомнила снежных бабочек из своего сна и девушку, с которой так легко говорить. Мне бы не помешала еще одна встреча. Подругами так и не обзавелась, одни мужчины кругом.

Отправила парочку ежей к деревне Косые Ложки, узнать, что там князь Андрей строит. Надеюсь, их не заметят, а вернусь — найду их, послушаю.

Мрачный Тоха то и дело поглядывал в сторону моря. Я не стала ничего говорить — это его дело. Бастет тоже помалкивала, только смотрела из-под полуприкрытых век.

Ключ похолодел — души рядом. Работать, работать. Последнюю трапезу на стол, баньку затопить, веник подать.

Эмоции заглушить, проглотить и не рыдать. Правила над дверью, если забуду.

* * *

Бальтазар терся вокруг меня, как самый обычный кот, подмурлыкивал:

— Давай, не томи, времяу пришло. Ты же воительница, не трусь, он не кусается!

А я смотрела на старый добротный сундук и не решалась открыть крышку. Замка на нем не было, только вертикальный засов — отодвинь и подними, но я робела.

Воительница, дарительница… В первую очередь я — человек. Потеряла подругу и до сих пор не оплакала потерю, не открывала подарок — не хотела признавать утрату.

Под пальцами гладкая доска, отполированная за многие века руками прежней владелицы. Петли и другие металлические части самую малость поржавели, но это не беда. Думаю, вы поняли: я думаю о чем угодно, лишь бы не о деле, тяну последние мгновения.

Бальтазар наконец умолк, уставился на меня своими глазищами. Супчик застыл у него на голове — тоже ждет. Руки сами потянулись, отодвинули засов, крышка со скрипом поддалась и откинулась.

Святые суслики! Сокровище.

— Ягуся, мы не спим?

— Да вроде нет, котенька.

— Я чувствую себяу крутым.

— По-моему, ты всегда себя таким чувствуешь.

В сундуке на чем-то тряпичном лежали артефакты, часть из которых мы видели в Музее Магии, только здесь должны быть рабочие. Широкий меч в украшенных камнями ножнах — кладенец, иначе что ему здесь делать. Серый клубок шерстяных ниток — навигатор сказочного мира. Аккуратно сложенное полотенце с незатейливой вышивкой.

— Волшебное, потом испробуем, что именно делает: мост или реку, — сказал Бальтазар.

Несколько маленьких — с ладонь, похожих на те, что в музее, флакончиков.

— Для живой и мертвой воды, отличаются символами. И смотри не перепутай, нельзя наливать куда попало, каждой воде свой, — серьезно наставлял кот.

Я потрясла их: в обоих плещется вода. Мы переглянулись. Супчик пискнул:

— Очуметь!

Да, я согласна с ним. Это бесценно!

— Кидаешь его — и лес вырастает, — объяснил кот про неприметный деревянный гребень.

Я складывала содержимое сундука на полу, добралась и до вещей. То, что показалось мне тряпичным, оказалось скатертью, а в ней завернуто сияющее на всю избу перо.

— Жар-птицу ощипали, — довольно кивнул находке кот. — Расстели-ка скатерку, хозяуйка.

Я расстелила.

— Хочу лобстера! — важно сказал компаньон.

На скатерти появился живой, шевелящий усами лобстер. Скатерть-самобранка, ничего себе!

— Похоже, надо быть конкретнее, — отодвинулся в сторону кот.

— Я не буду его готовить, — отпрянула от здоровенных клешней. Животина явно была не рада и угрожала расправой. — Супчик, кинь его в озеро, пожалуйста.

Мыш легко подхватил несостоявшуюся еду и вылетел за дверь. Лобстер вырывался, но с Супчиком сейчас не всякий справится. Просто диву даюсь, как он своими крохотными лапками может поднимать такие тяжелые грузы. Мы наблюдали, как он разжал коготки и в нашем озере раздался громкий «плюх».

— А теперь представь, если в волшебном озере он вырастет размером с корову, — предположил компаньон.

— Тьфу на тебя. — Богатая фантазия тут же услужливо показала картинку с гигантскими клешнями. — Пересмотрел ты второсортных ужастиков.

Бальтазар заказал вареные сосиски без упаковки. Скатерть исполнила.

— Конец твоим ужинам «залей кипятком». Смотри не растолстей только, а то с этим шведским столом можно новые джинсы покупать через неделю. Мр-р.

— За собой смотри лучше. Новые джинсы купить легко, а вот новые волшебные доспехи — вряд ли.

Кот взгрустнул.

На дне сундука, под всеми вещами, лежал новенький блокнот с милыми сердечками на обложке, испещренный аккуратным почерком. Пролистнула пару страниц — записи рецептов, а в середине простой, запечатанный воском конверт с выведенной каллиграфическим почерком надписью: «Янине». Я догадалась, что там. Поднять крышку было сложно, а это… Но, раз начала, нужно идти до конца.

Пальцы будто онемели, совсем не слушались, я дважды уронила послание, прежде чем удалось сломать печать. Небольшой лист пожелтевшей от времени бумаги и вязь изящных букв.

«Здравствуй, моя дорогая!

Если ты это читаешь, значит, битву мы выиграли и меня больше нет. Я рада, что Лукоморье выстояло, хоть и не смогу насладиться победой. Ты не думай, что могла что-то изменить, не принять мой дар, остановить меня, не дать уйти. Время пришло, и мой поступок — закономерный конец, передача эстафеты и последний шанс сделать что-то действительно стоящее.

Яна, ты так молода, наивна, добра. Знаю, что доброта в тебе так просто не могла исчезнуть, она глубоко внутри, под грузом горя, но я не могла смотреть, как тьма захлестывает твою душу, как плещется черными лужами в твоих глазах. Это неправильно, так не должно было случиться. Мне так жаль, девочка.

Я приняла решение и подготовилась. Не расценивай дар как жертву или обузу, посмотри на него как на страховочный трос.

Мы были знакомы совсем недолго, но я полюбила тебя, как родную внучку, и мне хотелось передать все знания, опыт и уверенность, что у меня есть, тебе, Янина. К сожалению, у нас не было времени. Так что я допишу это письмо и закрою ящик в полной уверенности, что ты разберешься и без меня. Здесь, на этом листке бумаги, позволь дать тебе пару непрошеных советов.

Люби.

Не бойся, ты живешь один раз, хоть и дольше других, моя девочка. Ты будешь ошибаться, страдать, но это ничто по сравнению с чистым светом любви. Найди в нем подпитку в сложные времена. Помни: любовь не бесчинствует, не раздражается, не мыслит зла. Любовь никогда не кончается, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут.

Не бойся терять.

Близкие уйдут, со временем утихнет и боль потерь, останутся только воспоминания, моменты прожитой с ними жизни, которые ты будешь видеть в пламени очага. Говори им спасибо за хорошее и плохое, но не держи. Отпускай ушедших.

Ищи себе ровню.

Не разменивайся на мелкое — пожалеешь.

Помни, кто твои друзья.

На этом я, пожалуй, закончу нравоучения. Оставляю тебе в наследство сказочные вещи и книгу своих рецептов. Помнишь те пряники, что ты уплетала за обе щеки? Приготовь и вспомни меня. Ты ведь знаешь: люди живы, пока их помнят.

Я не боюсь уходить, но несколько вещей меня печалят: я не увижу, как ты вырастешь в прекрасную и грозную Ягу, и мне очень жаль Изумруда. Он меня не простит, но ты будь с ним помягче, прошу тебя.

Да будет велик твой путь.

С любовью, Ядвига»

В Убежище шел летний дождь. Сквозь легкие облака проглядывало яркое солнце, и в его свете струи дождя были похожи на серебряные нити, а отдельные капли — на блестящие кристаллы.

— Ничего, Ягуся, надо жить дальше, — Бальтазар кончиком хвоста вытирал мне слезы.

Я прижимала к груди этот нелепый блокнот и отпускала подругу. Становилось легче, будто эти серебряные струи смывали сажу с моей души.

Летописец. Заметка № 1

Нам предстоит путешествие в Навь, на поиски кота Баюна и кладки Горыныча. Столько загадок кругом, угроз. Быть наблюдателем в такое время и почетно, и тревожно. Я немного опасаюсь неизвестности, шагнуть в туман за Ягой, но мы пережили страшные вещи, надеюсь, хуже уже не будет. Тем более — с таким арсеналом, какой оставила Ядвига, и силами самой Бабы Яги. Даже не знаю, писать о подарках в отчете или нет. Наверное, напишу, не отнимут ведь, а подобное долго не утаишь.

Интересно, как ведет себя царь Пустоши в своем царстве, откроются ли новые способности у Яги и найдем ли мы то, что ищем.

Время покажет.