Неточные совпадения
1) Для того, чтобы человеку хорошо прожить свою жизнь, ему надо знать, что он должен и чего не должен делать. Для того, чтобы знать это, ему надо понимать, что такое он сам и тот
мир, среди которого он живет. Об этом учили во все времена самые мудрые и добрые люди всех народов. Учения эти все в самом главном сходятся между собою, сходятся и с тем, что
говорят каждому человеку его разум и совесть. Учение это такое...
Есть две веры: вера доверия тому, что
говорят люди, — это вера в человека или в людей, и таких вер много различных, и вера в свою зависимость от того, кто послал меня в
мир. Это вера в бога, и такая вера одна для всех людей.
Конфуций
говорил: небо и земля велики, но они имеют цвет, образ, величину. В человеке же есть то, что думает обо всем, что есть и что не имеет ни цвета, ни образа, ни величины. Так что, если бы весь
мир был мертв, то то, что есть в человеке, одно давало бы жизнь
миру.
Люди
говорят про бога, что он живет на небе.
Говорят также и то, что он живет в человеке. И то и другое правда. Он и на небе, то есть в бесконечном
мире, и в душе человека.
Люди думают и
говорят, что они не знают этого, только потому, что живут они не так, как учат их жить не только учения всех мудрецов
мира, но и в них самих их разум и совесть.
Нам дано ни с чем не сравнимое благо жизни со всеми ее радостями. И мы
говорим: мало радостей. Нам дают величайшие радости жизни — общение с людьми
мира, а мы
говорим: я хочу отдельного блага своего, своей семьи, своего народа.
Когда люди
говорят, что всем надо жить мирно, никого не обижать, а сами не
миром, а силою заставляют людей жить по своей воле, то они как будто
говорят: делайте то, что мы
говорим, а не то, что мы делаем. Можно бояться таких людей, но нельзя им верить.
Выяснить своими усилиями свое отношение к
миру и держаться его, установить свое отношение к людям на основании вечного закона делания другому того, что хочешь, чтобы тебе делали, подавлять в себе те дурные страсти, которые подчиняют нас власти других людей, не быть ничьим господином и ничьим рабом, не притворяться, не лгать, ни ради страха, ни выгоды, не отступать от требований высшего закона своей совести, — всё это требует усилий; вообразить же себе, что установление известных порядков каким-то таинственным путем приведет всех людей, в том числе и меня, ко всякой справедливости и добродетели, и для достижения этого, не делая усилий мысли, повторять то, что
говорят все люди одной партии, суетиться, спорить, лгать, притворяться, браниться, драться, — всё это делается само собой, для этого не нужно усилия.
Не один Христос, но все мудрецы
мира, и брамины, и буддисты, и таосисты, и мудрецы греческие, учили тому, что разумным людям надо не злом, а добром платить за зло. Но те люди, которые сами живут насилием,
говорят, что этого нельзя, что от этого жизнь будет не лучше, а хуже. И они правы для себя, но не для насилуемых. В мирском отношении для них действительно будет хуже, но для всех будет лучше.
Одни
говорят, что наказание нужно для устрашения, другие — что оно нужно для исправления, третьи
говорят, что оно нужно для того, чтобы была справедливость, точно бог без судей не сумеет установить справедливость в
мире.
Часто люди, не соглашаясь с учением Христа в его настоящем смысле, не соглашаясь с воздаянием добром за зло,
говорят, что если принять это учение, то разрушится весь привычный порядок жизни, и что поэтому учение это нельзя принять. А между тем учение Христа и есть именно такое учение, которое должно разрушить дурное устройство нашей жизни. Оно затем и проповедано
миру, чтобы разрушить старый дурной порядок и установить на его место новый, хороший.
Надо заниматься серьезными, стоящими внимания и забот людей вопросами, а не мечтами о таком устройстве
мира, в котором люди подставляли бы другую щеку, когда их бьют по одной, отдавали бы кафтан, когда с них снимают рубаху, и жили бы, как птицы небесные, — всё это пустая болтовня», —
говорят люди, не замечая того, что корень всех каких бы то ни было вопросов именно в том самом, чтò они называют пустой болтовней.
В нашем
мире, напротив, установилось вследствие обычая некрологов и юбилеев
говорить о мертвых одни преувеличенные похвалы, — следовательно, только ложь.
Для того, чтобы понять учение Христа о спасении жизни, надо ясно понять то, что
говорили все пророки, что
говорил Соломон, что
говорил Будда, что
говорили все мудрецы
мира о личной жизни человека.
«Истинно, истинно
говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а
мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет. Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в
мир».
Если же смерть есть переход из этого
мира в другой и если правда то, что
говорят, будто бы там находятся все прежде нас умершие мудрые и святые люди, то разве может быть благо больше того, чтобы жить там с этими существами?
Говорят: «То только настоящее бессмертие, при котором удержится моя личность». Да личность моя и есть то, что меня мучает, что мне более всего отвратительно в этом
мире, от чего я всею жизнью своей старался избавиться.
Не верь, что жизнь эта только переход в другой
мир и что хорошо нам может быть только там. Это неправда. Нам должно быть хорошо здесь, в этом
мире. И для того, чтобы нам было хорошо здесь, в этом
мире, нам нужно только жить так, как хочет тот, кто послал нас в него. И не
говори, что для того, чтобы тебе хорошо было жить, надо, чтобы все хорошо жили, жили по-божьи. Это неправда. Живи сам по-божьи, сам делай усилие, и самому тебе наверное будет хорошо и другим также от этого будет наверное не хуже, но лучше.
Неточные совпадения
Городничий. Ну, а что из того, что вы берете взятки борзыми щенками? Зато вы в бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я, по крайней мере, в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви. А вы… О, я знаю вас: вы если начнете
говорить о сотворении
мира, просто волосы дыбом поднимаются.
Первое искушение кончилось. Евсеич воротился к колокольне и отдал
миру подробный отчет. «Бригадир же, видя таковое Евсеича ожесточение, весьма убоялся», —
говорит летописец.
И второе искушение кончилось. Опять воротился Евсеич к колокольне и вновь отдал
миру подробный отчет. «Бригадир же, видя Евсеича о правде безнуждно беседующего, убоялся его против прежнего не гораздо», — прибавляет летописец. Или,
говоря другими словами, Фердыщенко понял, что ежели человек начинает издалека заводить речь о правде, то это значит, что он сам не вполне уверен, точно ли его за эту правду не посекут.
— Простите меня, ради Христа, атаманы-молодцы! —
говорил он, кланяясь
миру в ноги, — оставляю я мою дурость на веки вечные, и сам вам тоё мою дурость с рук на руки сдам! только не наругайтесь вы над нею, ради Христа, а проводите честь честью к стрельцам в слободу!
И вдруг из того таинственного и ужасного, нездешнего
мира, в котором он жил эти двадцать два часа, Левин мгновенно почувствовал себя перенесенным в прежний, обычный
мир, но сияющий теперь таким новым светом счастья, что он не перенес его. Натянутые струны все сорвались. Рыдания и слезы радости, которых он никак не предвидел, с такою силой поднялись в нем, колебля всё его тело, что долго мешали ему
говорить.