Неточные совпадения
14) Соблазны устроительства, т. е. ложного представления о
возможности и праве одних людей
насилием устраивать жизнь других людей...
Заблуждение о
возможности устройства среди людей порядков
насилием тем особенно вредно, что оно переходит из рода в род. Люди, выросшие в насильническом устройстве, уже не спрашивают себя, нужно ли, хорошо ли принуждать людей силою, а твердо верят, что без
насилия нельзя жить людям.
Главный вред суеверия устроительства жизни других людей
насилием в том, что как только человек допустил
возможность совершить
насилие над одним человеком во имя блага многих, так нет пределов того зла, которое может быть совершено во имя такого предположения. На таком же предположении основывались в прежние времена пытки, инквизиции, рабство, в в наше время суды, тюрьмы, казни, войны, от которых гибнут миллионы.
Насилие производит только подобие справедливости, но удаляет людей от
возможности жить справедливо без
насилия.
Предстоящее изменение устройства жизни людей нашего христианского мира состоит в замене
насилия любовью, в признании
возможности, легкости, блаженства жизни, основанной не на
насилии и страхе его, а на любви. И потому произойти это изменение никак не может от
насилия власти.
А так как этому большинству народа нет причины и выгоды лишать себя блага любовной жизни, допуская в нее
возможность насилия, то среди этих людей, не развращенных ни властью, ни богатством, ни цивилизацией, и должна бы начаться та перемена строя, которую требует совершившееся уяснение христианской истины.
Неточные совпадения
К. Леонтьев не только не верит в
возможность царства правды и справедливости на земле, но он и не хочет осуществления правды и справедливости, предполагая, что в таком царстве не будет красоты, которая всюду для него связана с величайшими неравенствами, несправедливостями,
насилиями и жестокостями.
Гнет позитивизма и теории социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода,
насилие и надругательство над вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений, суетная жажда устроения общей жизни перед лицом смерти и тления каждого человека, всего человечества и всего мира, вера в
возможность окончательного социального устроения человечества и в верховное могущество науки — все это было ложным, давящим живое человеческое лицо объективизмом, рабством у природного порядка, ложным универсализмом.
Они далеки еще до того, чтобы понять наши потребности, и едва ли есть какая-нибудь
возможность втолковать им, что каторжных ловят, лишают свободы, ранят и иногда убивают не из прихоти, а в интересах правосудия; они видят в этом лишь
насилие, проявление зверства, а себя, вероятно, считают наемными убийцами.
Несколько мужчин и несколько женщин (в числе последних и Лиза Бахарева) решились сойтись жить вместе, распределив между собою обязанности хозяйственные и соединивши усилия на добывание работ и составление общественной кассы, при которой станет возможно достижение высшей цели братства: ограждение работающего пролетариата от произвола, обид и
насилий тучнеющего капитала и разубеждение слепотствующего общества живым примером в
возможности правильной организации труда, без антрепренеров — капиталистов.
Только при упразднении
насилия христианское общественное мнение перестанет извращаться, получит
возможность беспрепятственного распространения, и люди не будут направлять свои силы на то, что не нужно им, а направят их на ту одну духовную силу, которая движет ими.