— Георг Готфрид Гервинус, немецкий шекспировед, автор капитального труда «Шекспир» (1849—1850; в русском переводе в 1877 г.).], что Шекспир
обладал чувством красоты, Schonheit’s Sinn, но все доказательства Гервинуса доказывают только то, что он сам, Гервинус, совершенно был лишен его.
Неточные совпадения
«Нет. Конечно — нет. Но казалось, что она — человек другого мира,
обладает чем-то крепким, непоколебимым. А она тоже глубоко заражена критицизмом. Гипертрофия критического отношения к жизни, как у всех. У всех книжников, лишенных
чувства веры, не охраняющих ничего, кроме права на свободу слова, мысли. Нет, нужны идеи, которые ограничивали бы эту свободу… эту анархию мышления».
Неужели барственный Григорович, картежный игрок Некрасов, Златовратский и другие действительно
обладали каким-то странным
чувством, которое казалось им любовью к народу?
Кроме этого, он ничего не нашел, может быть — потому, что торопливо искал. Но это не умаляло ни женщину, ни его
чувство досады; оно росло и подсказывало: он продумал за двадцать лет огромную полосу жизни, пережил множество разнообразных впечатлений, видел людей и прочитал книг, конечно, больше, чем она; но он не достиг той уверенности суждений, того внутреннего равновесия, которыми, очевидно,
обладает эта большая, сытая баба.
«Может быть, и я
обладаю «другим
чувством», — подумал Самгин, пытаясь утешить себя. — Я — не романтик, — продолжал он, смутно чувствуя, что где-то близко тропа утешения. — Глупо обижаться на девушку за то, что она не оценила моей любви. Она нашла плохого героя для своего романа. Ничего хорошего он ей не даст. Вполне возможно, что она будет жестоко наказана за свое увлечение, и тогда я…»
Самгин выпил рюмку коньяка, подождал, пока прошло ощущение ожога во рту, и выпил еще. Давно уже он не испытывал столь острого раздражения против людей, давно не чувствовал себя так одиноким. К этому
чувству присоединялась тоскливая зависть, — как хорошо было бы
обладать грубой дерзостью Кутузова, говорить в лицо людей то, что думаешь о них. Сказать бы им: