Неточные совпадения
Минуты через две из двери бодрым шагом вышла, быстро повернулась и стала подле надзирателя невысокая и очень полногрудая молодая женщина
в сером халате, надетом на белую кофту и на белую юбку.
Так жила она до 16-ти лет. Когда же ей
минуло 16 лет, к ее барышням приехал их племянник — студент, богатый князь, и Катюша, не смея ни ему ни даже себе признаться
в этом, влюбилась
в него. Потом через два года этот самый племянник заехал по дороге на войну к тетушкам, пробыл у них четыре дня и накануне своего отъезда соблазнил Катюшу и, сунув ей
в последний день сторублевую бумажку, уехал. Через пять месяцев после его отъезда она узнала наверное, что она беременна.
Нехлюдов вспомнил о всех мучительных
минутах, пережитых им по отношению этого человека: вспомнил, как один раз он думал, что муж узнал, и готовился к дуэли с ним,
в которой он намеревался выстрелить на воздух, и о той страшной сцене с нею, когда она
в отчаянии выбежала
в сад к пруду с намерением утопиться, и он бегал искать ее.
Он также поспешно, с портфелем под мышкой, и так же махая рукой, прошел к своему месту у окна и тотчас же погрузился
в чтение и пересматривание бумаг, пользуясь каждой
минутой для того, чтобы приготовиться к делу.
Что-то было такое необыкновенное
в выражении лица и страшное и жалкое
в значении сказанных ею слов,
в этой улыбке и
в том быстром взгляде, которым она окинула при этом залу, что председатель потупился, и
в зале на
минуту установилась совершенная тишина. Тишина была прервана чьим-то смехом из публики. Кто-то зашикал. Председатель поднял голову и продолжал вопросы...
Вслед за этим председатель записал что-то
в бумагу и, выслушав сообщение, сделанное ему шопотом членом налево, объявил на 10
минут перерыв заседания и поспешно встал и вышел из залы. Совещание между председателем и членом налево, высоким, бородатым, с большими добрыми глазами, было о том, что член этот почувствовал легкое расстройство желудка и желал сделать себе массаж и выпить капель. Об этом он и сообщил председателю, и по его просьбе был сделан перерыв.
Катюше было много дела по дому, но она успевала всё переделать и
в свободные
минуты читала.
Он оглянулся на Катюшу. Она вспыхнула и
в ту же
минуту приблизилась к нему.
В любви между мужчиной и женщиной бывает всегда одна
минута, когда любовь эта доходит до своего зенита, когда нет
в ней ничего сознательного, рассудочного и нет ничего чувственного.
Когда он теперь вспоминал Катюшу, то из всех положений,
в которых он видел ее, эта
минута застилала все другие.
Она постояла минутку лишнюю. Он заметил это и, бросив гребень, двинулся к ней. Но она
в ту же
минуту быстро повернулась и пошла своими обычно легкими и быстрыми шагами по полосушке коридора.
Пришедшим слепым нищим он дал рубль, на чай людям он роздал 15 рублей, и когда Сюзетка, болонка Софьи Ивановны, при нем ободрала себе
в кровь ногу, то он, вызвавшись сделать ей перевязку, ни
минуты не задумавшись, разорвал свой батистовый с каемочками платок (Софья Ивановна знала, что такие платки стоят не меньше 15 рублей дюжина) и сделал из него бинты для Сюзетки.
Товарищ прокурора говорил очень долго, с одной стороны стараясь вспомнить все те умные вещи, которые он придумал, с другой стороны, главное, ни на
минуту не остановиться, а сделать так, чтобы речь его лилась, не умолкая,
в продолжение часа с четвертью.
В дверях теснилась оживленная толпа выходивших присяжных и адвокатов, довольных окончанием дела, так что он несколько
минут задержался
в дверях.
— Господин председатель, — сказал Нехлюдов, подходя к нему
в ту
минуту, как тот уже надел светлое пальто и брал палку с серебряным набалдашником, подаваемую швейцаром, — могу я поговорить с вами о деле, которое сейчас решилось? Я — присяжный.
Он вспомнил об обеде Корчагиных и взглянул на часы. Было еще не поздно, и он мог поспеть к обеду. Мимо звонила конка. Он пустился бежать и вскочил
в нее. На площади он соскочил, взял хорошего извозчика и через десять
минут был у крыльца большого дома Корчагиных.
— Нет, не верю, — сказал он, весь поглощенный
в эту
минуту теми странными образами, которые почему-то возникли
в его воображении.
И одна за другою стали возникать
в его воображении
минуты, пережитые с нею.
И он живо вспомнил
минуту, когда он
в коридоре, догнав ее, сунул ей деньги и убежал от нее.
Расстояние это было так велико, загрязнение так сильно, что
в первую
минуту он отчаялся
в возможности очищения.
В первую
минуту она подумала, что ослышалась, не могла сразу поверить тому, что слышала, не могла соединить себя с понятием каторжанки.
Когда загремел замок, и Маслову впустили
в камеру, все обратились к ней. Даже дочь дьячка на
минуту остановилась, посмотрела на вошедшую, подняв брови, но, ничего не сказав, тотчас же пошла опять ходить своими большими, решительными шагами. Кораблева воткнула иголку
в суровую холстину и вопросительно через очки уставилась на Маслову.
Через несколько
минут Маслова оживилась и бойко рассказывала про суд, передразнивая прокурора, и то, что особенно поразило ее
в суде.
В суде все смотрели на нее с очевидным удовольствием, рассказывала она, и то и дело нарочно для этого заходили
в арестантскую.
В поле, под ногами, не было видно дороги, а
в лесу было черно, как
в печи, и Катюша, хотя и знала хорошо дорогу, сбилась с нее
в лесу и дошла до маленькой станции, на которой поезд стоял 3
минуты, не загодя, как она надеялась, а после второго звонка.
Она шла быстрым шагом, не отставая, но поезд всё прибавлял и прибавлял хода, и
в ту самую
минуту, как окно спустилось, кондуктор оттолкнул ее и вскочил
в вагон.
Она решила, что сделает так. Но тут же, как это и всегда бывает
в первую
минуту затишья после волнения, он, ребенок — его ребенок, который был
в ней, вдруг вздрогнул, стукнулся и плавно потянулся и опять стал толкаться чем-то тонким, нежным и острым. И вдруг всё то, что за
минуту так мучало ее, что, казалось, нельзя было жить, вся злоба на него и желание отомстить ему хоть своей смертью, — всё это вдруг отдалилось. Она успокоилась, оправилась, закуталась платком и поспешно пошла домой.
Счетчик этот, не глядя на того, кто проходил, хлопнул рукой по спине Нехлюдова, и это прикосновение руки надзирателя
в первую
минуту оскорбило Нехлюдова, но тотчас же он вспомнил, зачем он пришел сюда, и ему совестно стало этого чувства неудовольствия и оскорбления.
Нехлюдов пробыл
в этой комнате
минут пять, испытывая какое-то странное чувство тоски, сознанья своего бессилья и разлада со всем миром; нравственное чувство тошноты, похожее на качку
в корабле, овладело им.
Маслова никак не ожидала увидать его, особенно теперь и здесь, и потому
в первую
минуту появление его поразило ее и заставило вспомнить о том, чего она не вспоминала никогда.
Она
в первую
минуту вспомнила смутно о том новом чудном мире чувств и мыслей, который открыт был ей прелестным юношей, любившим ее и любимым ею, и потом об его непонятной жестокости и целом ряде унижений, страданий, которые последовали за этим волшебным счастьем и вытекали из него.
В первую
минуту она соединила теперь сидящего перед ней человека с тем юношей, которого она когда-то любила, но потом, увидав, что это слишком больно, она перестала соединять его с тем.
Но тут же он почувствовал, что теперь, сейчас, совершается нечто самое важное
в его душе, что его внутренняя жизнь стоит
в эту
минуту как бы на колеблющихся весах, которые малейшим усилием могут быть перетянуты
в ту или другую сторону. И он сделал это усилие, призывая того Бога, которого он вчера почуял
в своей душе, и Бог тут же отозвался
в нем. Он решил сейчас сказать ей всё.
Красивые глаза ее оторвались от лица матери
в ту
минуту, как вошел Нехлюдов, и встретились с его взглядом.
Он хотел их читать
в свободные
минуты во время поездки по деревням, но нынче уж некогда было, и он собирался ложиться спать, чтобы завтра пораньте приготовиться к объяснению с крестьянами.
Нехлюдов смутился
в первую
минуту, почувствовав
в этих словах сомнение
в искренности своего намерения. Но он тотчас же оправился и воспользовался этим замечанием, чтобы высказать то, что имел сказать.
— Ну, хорошо, я попытаюсь сделать, — сказала она и легко вошла
в мягко капитонированную коляску, блестящую на солнце лаком своих крыльев, и раскрыла зонтик. Лакей сел на козлы и дал знак кучеру ехать. Коляска двинулась, но
в ту же
минуту она дотронулась зонтиком до спины кучера, и тонкокожие красавицы, энглизированные кобылы, поджимая затянутые мундштуками красивые головы, остановились, перебирая тонкими ногами.
Потом он служил
в Польше, где тоже заставлял русских крестьян совершать много различных преступлений, за что тоже получил ордена и новые украшения на мундир; потом был еще где-то и теперь, уже расслабленным стариком, получил то дававшее ему хорошее помещение, содержание и почет место, на котором он находился
в настоящую
минуту.
Генерал поморщился на перерыв своего занятия и после
минуты молчания взял карточку, надел pince-nez и, крякнув от боли
в широкой пояснице, встал во весь свой большой рост, потирая свои окоченевшие пальцы.
Она вдруг стала серьезной, недовольной своею жизнью и, чего-то ищущая, к чему-то стремящаяся, не то что притворилась, а действительно усвоила себе точно то самое душевное настроение, — хотя она словами никак не могла бы выразить,
в чем оно состояло, —
в каком был Нехлюдов
в эту
минуту.
Уезжая, она сказала ему, что всегда готова служить ему чем может, и просила его приехать к ней завтра вечером непременно, хоть на
минуту,
в театр, что ей нужно еще поговорить с ним об одной важной вещи.
Повторив
в своем воображении утром вчерашние мысли, Нехлюдов удивился тому, как мог он хоть на
минуту поверить им.
Он простоял тут около часа.
В конце часа за воротами послышалось бряцанье цепей, звуки шагов, начальственные голоса, покашливание и негромкий говор большой толпы. Так продолжалось
минут пять, во время которых входили и выходили
в калитку надзиратели. Наконец послышалась команда.
В таком состоянии он был сегодня. Приближение Нехлюдова на
минуту остановило его речь. Но, устроив мешок, он сел по-прежнему и, положив сильные рабочие руки на колени, глядя прямо
в глаза садовнику, продолжал свой рассказ. Он рассказывал своему новому знакомому во всех подробностях историю своей жены, за что ее ссылали, и почему он теперь ехал за ней
в Сибирь.
Минуты через три зазвенело железо, дверь калитки отворилась, и из темноты
в свет фонаря вышел старшой
в шинели
в накидку и спросил, чтò нужно.