Неточные совпадения
«Ну-ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый нумер второго орудия в его мире был
дядя; Тушин чаще других смотрел на него и
радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим-то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
Николинька, который был теперь пятнадцатилетний худой, с вьющимися русыми волосами и прекрасными глазами, болезненный, умный мальчик,
радовался потому, что
дядя Пьер, как он называл его, был предметом его восхищения и страстной любви.
Матушка сокрушалась. Она находила, что я уже два раза бог весь что с собою наделал, а теперь еще немка. Она не будет почтительна. Но отец и
дядя радовались — только с какой стороны! Они находили, что наши стали все очень верченые, — такие затейницы, что никакого покоя с ними нет, и притом очень требовательны и так дорого стоят, что мужу остается для их угождения либо красть, либо взятки брать.
Неточные совпадения
Клим
обрадовался, когда пришла горничная и позвала его завтракать.
Дядя Яков отмахнулся от приглашения:
Твой
дядя [Так называла Аннушка Пущина своего отца лично и в письмах — до самой его кончины.] заранее
радуется, когда опять тебя увидит. К тому времени ты все-таки будешь хорошо знать, что я, старик, буду у тебя снова учиться.
На дворе радостным лаем встретили нас Сурка и Трезор (легавая собака, которую я тоже очень любил); я не успел им
обрадоваться, как увидел, что на крыльце уже стояли двое
дядей, Ерлыкин и Каратаев, и все четыре тетушки: они приветствовали нас громким вытьем, какое уже слышал я на дедушкиных похоронах.
Я очень
обрадовался им, особенно
дяде Сергею Николаичу, который, по моему мнению, так чудесно рисовал.
— Что и?.. В том-то и дело, что не и! — возразила Настенька. — Послушайте,
дядя, подите похлопочите об ужине… Как бы кстати была теперь Палагея Евграфовна! Как бы она
обрадовалась тебе и как бы угостила тебя! — обратилась она к Калиновичу.