В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, другой, забелелся дымок и послышался дружный, как будто веселый крик сотен
голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов, и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем-то красном. Очевидно по нем стреляли и на него кричали французы.
Неточные совпадения
— О чем вы там шумите? — вдруг послышался через стол басистый
голос Марьи Дмитриевны. — Что́ ты по столу стучишь? — обратилась она к гусару, — на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут
французы пред тобой?
— Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого-нибудь! — сказала княжна Марья, — и скажите Амалье Карловне, чтоб она не входила ко мне, — прибавила она, услыхав
голос m-lle Bourienne. — Поскорее ехать! Ехать скорее! — говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти
французов.
Но он не мог понять того, — вдруг как бы вырвавшимся тонким
голосом закричал князь Андрей, — но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за Русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали
французов, и что этот успех удесятерял наши силы.
Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим
голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла
французов.
В звуках
голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смыcле), что Пьер, отвечая бессознательною улыбкой на улыбку
француза, пожал протянутую руку.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от
французов, длинный мародер в капоте уже рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным
голосом.
— Platoche, dites donc, Platoche, — вдруг покраснев, крикнул
француз пискливым
голосом. — Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] — сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
— Вам кого, сударь, надо? — сказал
голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика
француза, которого взяли нынче.
Одна часть солдат разбрелись, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые
голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари, и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела
французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Морель, маленький, коренастый
француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по-бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубёнку. Он, видимо захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся
голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
Неточные совпадения
— Я вас познакомила с ним как с Landau, — сказала она тихим
голосом, взглянув на
Француза и потом тотчас на Алексея Александровича, — но он собственно граф Беззубов, как вы, вероятно, знаете. Только он не любит этого титула.
Француз или немец век не смекнет и не поймет всех его особенностей и различий; он почти тем же
голосом и тем же языком станет говорить и с миллионщиком, и с мелким табачным торгашом, хотя, конечно, в душе поподличает в меру перед первым.
Бывало, льстивый
голос света // В нем злую храбрость выхвалял: // Он, правда, в туз из пистолета // В пяти саженях попадал, // И то сказать, что и в сраженье // Раз в настоящем упоенье // Он отличился, смело в грязь // С коня калмыцкого свалясь, // Как зюзя пьяный, и
французам // Достался в плен: драгой залог! // Новейший Регул, чести бог, // Готовый вновь предаться узам, // Чтоб каждым утром у Вери // В долг осушать бутылки три.
С семьей Панфила Харликова // Приехал и мосье Трике, // Остряк, недавно из Тамбова, // В очках и в рыжем парике. // Как истинный
француз, в кармане // Трике привез куплет Татьяне // На
голос, знаемый детьми: // Réveillez-vous, belle endormie. // Меж ветхих песен альманаха // Был напечатан сей куплет; // Трике, догадливый поэт, // Его на свет явил из праха, // И смело вместо belle Nina // Поставил belle Tatiana.
Как тихо и молчаливо было наверху, так внизу слышались часто звонкие
голоса, смех, всегда было там живо, беспорядочно. Камердинер был у него
француз, с почтительной речью и наглым взглядом.