И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и
движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностию приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Неточные совпадения
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони,
движениями внизу наших
войск и впереди —
движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из-за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
18-го и 19-го ноября
войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19-го числа началось сильное хлопотливо-возбужденное
движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20-го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19-го числа
движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одною главною квартирой императоров; после полудня того же дня
движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это
движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19-го на 20-е поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80-ти тысячная масса союзного
войска.
— Во-первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во-вторых, ежели бы было такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить.
Войска движутся сообразно с
движениями неприятеля —
войска убывают и прибывают…
Он поглядел на часы. Было еще только 4 часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать всё-таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу, и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже
движения французских
войск для занятия позиции.
В сущности же все эти
движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения
войск.
Французское
войско с постоянно-увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего
движения.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро; французское
войско (по той стремительной силе
движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское
войско.
Если с того времени, как совершилось это
движение, положение русского
войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтоб это
движение было тому причиною.
Перейдя отчаянным
движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских
войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину.
Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее
движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве; для того, одним словом, чтоб удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское
войско, казалось бы не нужно особенной гениальности.
В ночь с 6-го на 7-е октября началось
движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки, и двигались
войска и обозы.
10-го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, всё французское
войско, в своем судорожном
движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую, Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье.
Кутузов придумывал даже
движение Наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов; но одного, чего он не мог предвидеть, это того, чтò совершилось, того безумного, судорожного метания
войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, — метания, которое сделало возможным то, о чем всё-таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов.
Сначала Наполеоновские
войска еще давали о себе знать — это было в первый период
движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои
войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д. дальнейшее
движение бежавших французов и зa ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились, и что сведения о
движении французов были всегда неверны.
Люди русского
войска были так измучены этим непрерывным
движением, по 40 верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота
движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских
войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, — на сколько то было в его власти, — не останавливать этого гибельного для французов
движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить
движение своих
войск.
Но вслед за отсылкой Бенигсена, к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших
войск и за медленность
движения. Государь император сам на-днях намеревался прибыть к армии.
Историческое море, не направлялось как прежде, порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица не носились как прежде, волнами от одного бèpeгa к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе
войск отражавшие
движение масс приказаниями войн, походов, сражений, теперь отражали бурлившее
движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Неточные совпадения
Кошевой велел удвоить даже порцию вина, что иногда водилось в
войске, если не было трудных подвигов и
движений.
С одной стороны, эти войны оживляют колонию: присутствие
войск и сопряженное с тем увеличение потребления разных предметов до некоторой степени усиливает торговое
движение.
Огромное значение в возникновении
движения имело пребывание русских
войск за границей после 12-го года.
Райнер весь обращался в слух и внимание, а Ярошиньский все более и более распространялся о значении женщин в истории, цитировал целые латинские места из Тацита, изобличая познания, нисколько не отвечающие званию простого офицера бывших
войск польских, и, наконец, свел как-то все на необходимость женского участия во всяком прогрессивном
движении страны.
В сем городе находилось до трех тысяч
войска и до семидесяти орудий. С таковыми средствами можно и должно было уничтожить мятежников. К несчастию, между военными начальниками не было ни одного, знавшего свое дело. Оробев с самого начала, они дали время Пугачеву усилиться и лишили себя средств к наступательным
движениям. Оренбург претерпел бедственную осаду, коей любопытное изображение сохранено самим Рейнсдорпом.