Неточные совпадения
Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным
шагом, невольно попадая в ногу.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий. Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько
шагов позади его. Только-что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять
солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
Глаза всех
солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь
шаг за
шагом, все замечания
солдат относились только к двум женщинам.
— Продай матушку̀, — ударяя на последнем слоге, говорил другой
солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким
шагом.
«Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый
шаг, и по этому такту с разнообразно-строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен
солдат мысленно через
шаг приговаривал: «левой… левой… левой…».
Толстый майор, пыхтя и разрознивая
шаг, обходил куст по дороге; отставший
солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой — левой!» ударилось в колонну.
Солдаты дугой обходили что-то в том месте, куда упало ядро, и старый кавалер, фланговый унтер-офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в
шаг и сердито оглянулся.
Стало уже так темно, что в десяти
шагах нельзя было различить мундиров
солдат, и перестрелка стала стихать.
— Кто тут ходит за больными? — спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштатский
солдат, больничный служитель, и отбивая
шаг вытянулся перед Ростовым.
— Берегись! — послышался испуганный крик
солдата, и как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух
шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было выказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
Сделав несколько
шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях
солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтоб они вводили лошадей.
В середине ночи
солдаты пятой роты услыхали в лесу
шаги по снегу и хряск сучьев.
Но спрашивал он мало, а больше слушал Марину, глядя на нее как-то подчеркнуто почтительно. Шагал по улицам мерным, легким
шагом солдата, сунув руки в карманы черного, мохнатого пальто, носил бобровую шапку с козырьком, и глаза его смотрели из-под козырька прямо, неподвижно, не мигая. Часто посещал церковные службы и, восхищаясь пением, говорил глубоким баритоном:
Первое ощущение, когда он очнулся, была кровь, которая текла по носу, и боль в голове, становившаяся гораздо слабее. «Это душа отходит, — подумал он, — что будет там? Господи! приими дух мой с миром. Только одно странно, — рассуждал он, — что, умирая, я так ясно слышу
шаги солдат и звуки выстрелов».
Неточные совпадения
Около каждого рабочего взвода мерным
шагом ходит
солдат с ружьем и через каждые пять минут стреляет в солнце.
Я вышел из кибитки и требовал, чтоб отвели меня к их начальнику. Увидя офицера,
солдаты прекратили брань. Вахмистр повел меня к майору. Савельич от меня не отставал, поговаривая про себя: «Вот тебе и государев кум! Из огня да в полымя… Господи владыко! чем это все кончится?» Кибитка
шагом поехала за нами.
Но люди, стоявшие прямо против фронта, все-таки испугались, вся масса их опрокинулась глубоко назад, между ею и
солдатами тотчас образовалось пространство
шагов пять, гвардии унтер-офицер нерешительно поднял руку к шапке и грузно повалился под ноги
солдатам, рядом с ним упало еще трое, из толпы тоже, один за другим, вываливались люди.
Все это совершилось удивительно быстро, а
солдаты шли все так же не спеша, и так же тихонько ехала пушка — в необыкновенной тишине; тишина как будто не принимала в себя, не хотела поглотить дробный и ленивенький шум солдатских
шагов, железное погромыхивание пушки, мерные удары подков лошади о булыжник и негромкие крики раненого, — он ползал у забора, стучал кулаком в закрытые ворота извозчичьего двора.
Снег сыпался на них с крыш, бросался под ноги, налетал с боков, а
солдаты шли и шли, утаптывая сугробы, шли безмолвно, неслышным
шагом, в глубокой каменной канаве, между домов, бесчисленные окна которых ослеплены снегом.