Неточные совпадения
Мы, женщины, князь, — она нежно улыбнулась, — всегда знаем, как
говорить эти
вещи.
— Наконец, надо подумать и о моем семействе, — сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, — ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело
говорить и думать о таких
вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что́ граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Впрочем, так как вы мне
говорите, что в ней между многими хорошими
вещами есть такие, которых не может постигнуть слабый ум человеческий, то мне кажется излишним заниматься непонятным чтением, которое по этому самому не могло бы принести никакой пользы.
Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число
вещей, «шильце и мыльце», как
говорят солдаты.
Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных
вещей и
говорить по-французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом.
— Но вы un philosophe, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на
вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что́ более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба.
Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
Иероглиф, —
говорил ритор, — есть наименование какой-нибудь неподверженной чувствам
вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких
вещах, о которых они сами знали, что надо было
говорить долго.
— Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, — всё более и более оживляясь
говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на
вещи.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8-м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок
вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под-голову. Он приятно размышлял о том, что на-днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда-то вышедшего Денисова. Ростову хотелось
поговорить с ним.
Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал
говорить о злоупотреблениях прежнего порядка
вещей, угрожая придать разговору серьезный характер.
Они
говорили о самых простых
вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной.
— Не
говорите мне таких
вещей, я обручена и люблю другого, — проговорила она быстро… — Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что́ она сказала.
Кутузов никогда не
говорил о 40 веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, чтò он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не
говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и
говорил самые простые и обыкновенные
вещи.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок;
говорит бессмысленные
вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более чем он,
говорят не те слова, которые им нужно бы было
говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Утешающим тоном старшей, очень ласково она стала
говорить вещи, с детства знакомые и надоевшие Самгину. У нее были кое-какие свои наблюдения, анекдоты, но она говорила не навязывая, не убеждая, а как бы разбираясь в том, что знала. Слушать ее тихий, мягкий голос было приятно, желание высмеять ее — исчезло. И приятна была ее доверчивость. Когда она подняла руки, чтоб поправить платок на голове, Самгин поймал ее руку и поцеловал. Она не протестовала, продолжая:
Неточные совпадения
Хлестаков. Ну, нет, вы напрасно, однако же… Все зависит от той стороны, с которой кто смотрит на
вещь. Если, например, забастуешь тогда, как нужно гнуть от трех углов… ну, тогда конечно… Нет, не
говорите, иногда очень заманчиво поиграть.
Кити отвечала, что ничего не было между ними и что она решительно не понимает, почему Анна Павловна как будто недовольна ею. Кити ответила совершенную правду. Она не знала причины перемены к себе Анны Павловны, но догадывалась. Она догадывалась в такой
вещи, которую она не могла сказать матери, которой она не
говорила и себе. Это была одна из тех
вещей, которые знаешь, но которые нельзя сказать даже самой себе; так страшно и постыдно ошибиться.
Она только что пыталась сделать то, что пыталась сделать уже десятый раз в эти три дня: отобрать детские и свои
вещи, которые она увезет к матери, — и опять не могла на это решиться; но и теперь, как в прежние раза, она
говорила себе, что это не может так остаться, что она должна предпринять что-нибудь, наказать, осрамить его, отомстить ему хоть малою частью той боли, которую он ей сделал.
— Вот вы никогда не умеете
говорить такие хорошенькие
вещи, — обратилась баронесса к Петрицкому.
— «Я не мир, а меч принес»,
говорит Христос, — с своей стороны возразил Сергей Иваныч, просто, как будто самую понятную
вещь приводя то самое место из Евангелия, которое всегда более всего смущало Левина.