Неточные совпадения
Всё
в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного
шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой.
Она напомнила ему правду: первыми
шагами своими
в службе он был обязан ее отцу.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной.
В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору
в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить
в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные
шаги молодого человека. Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими
шагами вошел
в комнату.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми
шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору
в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню...
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел
в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно-поспешными
шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный корридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Француз-доктор, — стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне,
в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, — неслышными
шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался.
— Что же вы молчите, mon cousin? — вдруг вскрикнула княжна так громко, что
в гостиной услыхали и испугались ее голоса. — Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего? Интриганка! — прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы, но Анна Михайловна сделала несколько
шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, — может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели
в таком положении, услыхав
шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение.
— Adieu, Marie, [Прощай, Маша,] — сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука
в руку и скорыми
шагами вышел из комнаты.
Полковой командир с ног до головы осматривал капитана,
в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая
шаг.
Солдаты,
в такт песни размахивая руками, шли просторным
шагом, невольно попадая
в ногу.
Он вынул записную книжку, быстро начертил что-то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми
шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших
в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят?
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка.
В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий. Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми
в поводу стоял несколько
шагов позади его. Только-что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
Несвицкий оглянулся и увидал
в пятнадцати
шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого,
в фуражке на затылке и
в молодецки-накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал
шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь
в первый раз.
Он дочитывал, не поднимая головы,
в то время как отворилась дверь и послышались
шаги.
Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный
шаг, отбиваемый
в ногу всею массой людей.
Толстый майор, пыхтя и разрознивая
шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и
в такт: «левой — левой!» ударилось
в колонну.
Французы отстали, и даже
в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на
шаг и, обернувшись, что-то сильно кричал заднему товарищу.
Стало уже так темно, что
в десяти
шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать.
Со всех сторон слышны были
шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов,
шагов и переставляемых
в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались
в один колеблющийся гул.
Кое-кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели
в большой гостиной. Князь Василий ленивыми
шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго-вопросительно посмотрел на него, как будто то, что́ он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными
шагами, мимо дам, прошел
в маленькую гостиную. Он скорыми
шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно-торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
И он, как всегда, бодрыми
шагами вошел
в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны
в общем разговоре. «Убралась, как дура! — подумал он, злобно взглянув на дочь. — Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Она подняла глаза и
в двух
шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что-то шептал ей.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только
в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на-цыпочках пробежал
в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что́ делалось
в доме) о получении письма, тихим
шагом вошла к графу и застала его с письмом
в руках рыдающим и вместе смеющимся.
Они полгода не видались почти; и
в том возрасте, когда молодые люди делают первые
шаги на пути жизни, оба нашли друг
в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ,
в которых они сделали свои первые
шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие
в них перемены.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20-ти
шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё — всякая черта, всякое движение — казалось ему прелестно
в государе.
Глаза его закрывались, и
в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он
в шести
шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было
в десяти
шагах перед собою.
Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым
в десяти
шагах неприятелем.
Но
в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос
в двух
шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Князь Андрей с батальоном уже был
в 20-ти
шагах от орудий.
Не успел он проехать нескольких сот
шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях,
в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него.
И он указал ему на великого князя, который
в ста
шагах от них,
в каске и
в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что-то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал
в колпаке старичок-мельник с удочками,
в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал
в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей,
в мохнатых шапках и синих куртках моравы и уезжали по той же плотине, запыленные мукой, с белыми возами — на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько
шагов, быть точно так же убитыми.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла
в блаженном взгляде, устремленном
в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно
в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого-то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались
шаги в дверях.
Шаги такие быстрые, что это не могли быть
шаги его матери.
В это время неслышными
шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански-кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла
в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа
в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
Место для поединка было выбрано
шагах в 80-ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом.
Противники стояли
шагах в сорока друг от друга, у краев поляны.
Секунданты, размеряя
шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых
в десяти
шагах друг от друга.
Пройдя
шагов шесть и сбившись с дорожки
в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил.
— Не… нет, — проговорил сквозь зубы Долохов, — нет, не кончено, — и сделав еще несколько падающих, ковыляющих
шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была
в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась
в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми
шагами ходить по комнате.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она
в окно видела, что какой-то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другою свечей
в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся
шаги в теплых сапогах. И какой-то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что-то.
Потом еще что-то сказал голос, что-то ответил Демьян, и
шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы.
Через два часа после этого князь Андрей тихими
шагами вошел
в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.
— Нет, ни за что́, я сама, а вы слушайте у двери, — и Наташа побежала через гостиную
в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких
шагов.
— Натали, — сказал он, быстрыми
шагами подходя к ней, — решайте мою судьбу. Она
в ваших руках!