Неточные совпадения
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что-то жидкое, и ш-ш-ш-шлеп — казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с
лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб-офицер пригнулись
к седлам и прочь поворотили
лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв,
лошадь еще билась.
Полковой командир, в ту самую минуту, как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что́ случилось что-нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста-полковника и свою генеральскую важность, а главное — совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку
седла и шпоря
лошадь, поскакал
к полку под градом обсыпа̀вших, но счастливо миновавших его пуль.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти
к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись
к государю. Остановившись у
лошади и взявшись рукою за
седло, государь обратился
к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку
лошадь и привести его
к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском
седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом, подъехал
к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать...
Приказав вести за собой
лошадь, Пьер пошел по улице
к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных и слышался французский говор штабных, и виднелась
седая голова Кутузова, с его белою с красным околышем фуражкой и
седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали
к караулке. В полутьме виднелись
лошади в
седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки, казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устраивавшие стол из двери. Петя снял и отдал сушить свое мокрое платье и тотчас же принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя.
Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в
седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал
к Денисову.
Неточные совпадения
Она перелетела ее, как птица; но в это самое время Вронский,
к ужасу своему, почувствовал, что, не поспев за движением
лошади, он, сам не понимая как, сделал скверное, непростительное движение, опустившись на
седло.
Лицо Анны в ту минуту, как она в маленькой, прижавшейся
к углу старой коляски фигуре узнала Долли, вдруг просияло радостною улыбкой. Она вскрикнула, дрогнула на
седле и тронула
лошадь галопом. Подъехав
к коляске, она без помощи соскочила и, поддерживая амазонку, подбежала навстречу Долли.
Отец наш вам жалует
лошадь и шубу с своего плеча (
к седлу привязан был овчинный тулуп).
Он проехал, не глядя на солдат, рассеянных по улице, — за ним, подпрыгивая в
седлах, снова потянулись казаки; один из последних, бородатый, покачнулся в
седле, выхватил из-под мышки солдата узелок, и узелок превратился в толстую змею мехового боа; солдат взмахнул винтовкой, но бородатый казак и еще двое заставили
лошадей своих прыгать, вертеться, — солдаты рассыпались, прижались
к стенам домов.
Зимними вечерами приятно было шагать по хрупкому снегу, представляя, как дома, за чайным столом, отец и мать будут удивлены новыми мыслями сына. Уже фонарщик с лестницей на плече легко бегал от фонаря
к фонарю, развешивая в синем воздухе желтые огни, приятно позванивали в зимней тишине ламповые стекла. Бежали
лошади извозчиков, потряхивая шершавыми головами. На скрещении улиц стоял каменный полицейский, провожая
седыми глазами маленького, но важного гимназиста, который не торопясь переходил с угла на угол.