Неточные совпадения
—
Славу Богу, — сказал Матвей, этим ответом показывая,
что он понимает так же, как и барин, значение этого приезда, то есть
что Анна Аркадьевна, любимая сестра Степана Аркадьича, может содействовать примирению мужа с женой.
— Вы сходите, сударь, повинитесь еще. Авось
Бог даст. Очень мучаются, и смотреть жалости, да и всё в доме навынтараты
пошло. Детей, сударь, пожалеть надо. Повинитесь, сударь.
Что делать! Люби кататься…
«Полное, полное примиренье, полное, — подумала Анна, —
слава Богу!» — и, радуясь тому,
что она была причиной этого, она подошла к Долли и поцеловала ее.
Вошел приказчик и сказал,
что всё,
слава Богу, благополучно, но сообщил,
что греча в новой сушилке подгорела.
— Всё молодость, окончательно ребячество одно. Ведь покупаю, верьте чести, так, значит, для
славы одной,
что вот Рябинин, а не кто другой у Облонского рощу купил. А еще как
Бог даст расчеты найти. Верьте
Богу. Пожалуйте-с. Условьице написать…
«Боже мой, как светло! Это страшно, но я люблю видеть его лицо и люблю этот фантастический свет… Муж! ах, да… Ну, и
слава Богу,
что с ним всё кончено».
— А знаешь, я о тебе думал, — сказал Сергей Иванович. — Это ни на
что не похоже,
что у вас делается в уезде, как мне порассказал этот доктор; он очень неглупый малый. И я тебе говорил и говорю: нехорошо,
что ты не ездишь на собрания и вообще устранился от земского дела. Если порядочные люди будут удаляться, разумеется, всё
пойдет Бог знает как. Деньги мы платим, они
идут на жалованье, а нет ни школ, ни фельдшеров, ни повивальных бабок, ни аптек, ничего нет.
— Ах, она гадкая женщина! Кучу неприятностей мне сделала. — Но он не рассказал, какие были эти неприятности. Он не мог сказать,
что он прогнал Марью Николаевну за то,
что чай был слаб, главное же, за то,
что она ухаживала за ним, как за больным. ― Потом вообще теперь я хочу совсем переменить жизнь. Я, разумеется, как и все, делал глупости, но состояние ― последнее дело, я его не жалею. Было бы здоровье, а здоровье,
слава Богу, поправилось.
—
Слава Богу,
что вы приехали! Только об вас и об вас, — сказала она.
Агафья Михайловна, говоря об умершем старике, сказала: «
Что ж,
слава Богу, причастили, соборовали, дай
Бог каждому так умереть».
Одно — вне ее присутствия, с доктором, курившим одну толстую папироску за другою и тушившим их о край полной пепельницы, с Долли и с князем, где
шла речь об обеде, о политике, о болезни Марьи Петровны и где Левин вдруг на минуту совершенно забывал,
что происходило, и чувствовал себя точно проснувшимся, и другое настроение — в ее присутствии, у ее изголовья, где сердце хотело разорваться и всё не разрывалось от сострадания, и он не переставая молился
Богу.
«Я, воспитанный в понятии
Бога, христианином, наполнив всю свою жизнь теми духовными благами, которые дало мне христианство, преисполненный весь и живущий этими благами, я, как дети, не понимая их, разрушаю, то есть хочу разрушить то,
чем я живу. А как только наступает важная минута жизни, как дети, когда им холодно и голодно, я
иду к Нему, и еще менее,
чем дети, которых мать бранит за их детские шалости, я чувствую,
что мои детские попытки с жиру беситься не зачитываются мне».
— Ну,
слава Богу! Я не знаю,
что говорю!
Неточные совпадения
Да объяви всем, чтоб знали:
что вот, дискать, какую честь
бог послал городничему, —
что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого,
что и на свете еще не было,
что может все сделать, все, все, все!
«Ах, боже мой!» — думаю себе и так обрадовалась,
что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот какое счастие Анне Андреевне!» «Ну, — думаю себе, —
слава богу!» И говорю ему: «Я так восхищена,
что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! — думаю себе.
Слесарша. Милости прошу: на городничего челом бью!
Пошли ему
бог всякое зло! Чтоб ни детям его, ни ему, мошеннику, ни дядьям, ни теткам его ни в
чем никакого прибытку не было!
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил,
что и в гостинице все нехорошо, и к нему не поедет, и
что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и,
слава богу, все
пошло хорошо.
Осип. Да,
слава богу! Только знаете
что, Иван Александрович?