Неточные совпадения
— Вполне ли они известны? —
с тонкою улыбкой вмешался Сергей Иванович. — Теперь признано, что настоящее образование может быть только чисто классическое; но мы видим ожесточенные
споры той и
другой стороны, и нельзя отрицать, чтоб и противный лагерь не имел сильных доводов в свою пользу.
— Я не высказываю своего мнения о том и
другом образовании, —
с улыбкой снисхождения, как к ребенку, сказал Сергей Иванович, подставляя свой стакан, — я только говорю, что обе стороны имеют сильные доводы, — продолжал он, обращаясь к Алексею Александровичу. — Я классик по образованию, но в
споре этом я лично не могу найти своего места. Я не вижу ясных доводов, почему классическим наукам дано преимущество пред реальными.
Левин часто замечал при
спорах между самыми умными людьми, что после огромных усилий, огромного количества логических тонкостей и слов спорящие приходили наконец к сознанию того, что то, что они долго бились доказать
друг другу, давным давно,
с начала
спора, было известно им, но что они любят разное и потому не хотят назвать того, что они любят, чтобы не быть оспоренными.
И мало того: лет двадцать тому назад он нашел бы в этой литературе признаки борьбы
с авторитетами,
с вековыми воззрениями, он бы из этой борьбы понял, что было что-то
другое; но теперь он прямо попадает на такую, в которой даже не удостоивают
спором старинные воззрения, а прямо говорят: ничего нет, évolution, подбор, борьба за существование, — и всё.
— Что такое? что? кого? — Доверенность? кому? что? — Опровергают? — Не доверенность. — Флерова не допускают. — Что же, что под судом? — Этак никого не допустят. Это подло. — Закон! — слышал Левин
с разных сторон и вместе со всеми, торопившимися куда-то и боявшимися что-то пропустить, направился в большую залу и, теснимый дворянами, приблизился к губернскому столу, у которого что-то горячо
спорили губернский предводитель, Свияжский и
другие коноводы.
Левин стоял довольно далеко. Тяжело,
с хрипом дышавший подле него один дворянин и
другой, скрипевший толстыми подошвами, мешали ему ясно слышать. Он издалека слышал только мягкий голос предводителя, потом визгливый голос ядовитого дворянина и потом голос Свияжского. Они
спорили, сколько он мог понять, о значении статьи закона и о значении слов: находившегося под следствием.
«
С братом теперь не будет той отчужденности, которая всегда была между нами, —
споров не будет;
с Кити никогда не будет ссор,
с гостем, кто бы он ни был, буду ласков и добр,
с людьми,
с Иваном — всё будет
другое».
Прежде чем до меня достигла молва об его помешательстве, он предупредил меня сам об этой молве и с таким спокойствием, с такою ясностью и отчетливостью рассказал мне источник этого слуха, что я совершенно поверил Калайдовичу и
спорил с другими, утверждавшими противное.
Неточные совпадения
На миг умолкли разговоры; // Уста жуют. Со всех сторон // Гремят тарелки и приборы, // Да рюмок раздается звон. // Но вскоре гости понемногу // Подъемлют общую тревогу. // Никто не слушает, кричат, // Смеются,
спорят и пищат. // Вдруг двери настежь. Ленский входит, // И
с ним Онегин. «Ах, творец! — // Кричит хозяйка: — наконец!» // Теснятся гости, всяк отводит // Приборы, стулья поскорей; // Зовут, сажают двух
друзей.
И я, в закон себе вменяя // Страстей единый произвол, //
С толпою чувства разделяя, // Я музу резвую привел // На шум пиров и буйных
споров, // Грозы полуночных дозоров; // И к ним в безумные пиры // Она несла свои дары // И как вакханочка резвилась, // За чашей пела для гостей, // И молодежь минувших дней // За нею буйно волочилась, // А я гордился меж
друзей // Подругой ветреной моей.
— Где понять! — отвечал
другой мужик, и, тряхнув шапками и осунув кушаки, оба они принялись рассуждать о своих делах и нуждах. Увы! презрительно пожимавший плечом, умевший говорить
с мужиками Базаров (как хвалился он в
споре с Павлом Петровичем), этот самоуверенный Базаров и не подозревал, что он в их глазах был все-таки чем-то вроде шута горохового…
— Это — безразлично: он будет нападать,
другие — защищать — это не допускается! Что-с? Нет, я не глуп. Полемика? Знаю-с. Полемика — та же политика! Нет, уж извините! Если б не было политики — о чем же
спорить? Прошу…
Иногда Клим испытывал желание возразить девочке,
поспорить с нею, но не решался на это, боясь, что Лида рассердится. Находя ее самой интересной из всех знакомых девочек, он гордился тем, что Лидия относится к нему лучше, чем
другие дети. И когда Лида вдруг капризно изменяла ему, приглашая в тарантас Любовь Сомову, Клим чувствовал себя обиженным, покинутым и ревновал до злых слез.