Неточные совпадения
— Ну, этого я
не понимаю, — сказал Сергей Иванович. — Одно я понимаю, — прибавил он, — это урок смирения. Я
иначе и снисходительнее стал смотреть на то, что называется подлостью, после того как брат Николай стал тем, что он есть… Ты знаешь, что он сделал…
— Это
не могло быть
иначе, — сказал он,
не глядя на нее.
Все эти дни Долли была одна с детьми. Говорить о своем горе она
не хотела, а с этим горем на душе говорить о постороннем она
не могла. Она знала, что, так или
иначе, она Анне выскажет всё, и то ее радовала мысль о том, как она выскажет, то злила необходимость говорить о своем унижении с ней, его сестрой, и слышать от нее готовые фразы увещания и утешения.
— Ну, разумеется, — быстро прервала Долли, как будто она говорила то, что
не раз думала, —
иначе бы это
не было прощение. Если простить, то совсем, совсем. Ну, пойдем, я тебя проведу в твою комнату, — сказала она вставая, и по дороге Долли обняла Анну. — Милая моя, как я рада, что ты приехала. Мне легче, гораздо легче стало.
— Зачем я еду? — повторил он, глядя ей прямо в глаза. — Вы знаете, я еду для того, чтобы быть там, где вы, — сказал он, — я
не могу
иначе.
У всех было то же отношение к его предположениям, и потому он теперь уже
не сердился, но огорчался и чувствовал себя еще более возбужденным для борьбы с этою какою-то стихийною силой, которую он
иначе не умел назвать, как «что Бог даст», и которая постоянно противопоставлялась ему.
— Всё
не то. Я
не могу
иначе жить, как по сердцу, а вы живете по правилам. Я вас полюбила просто, а вы, верно, только затем, чтобы спасти меня, научить меня!
— Поди, поди к Mariette, — сказала она Сереже, вышедшему было за ней, и стала ходить по соломенному ковру террасы. «Неужели они
не простят меня,
не поймут, как это всё
не могло быть
иначе?» сказала она себе.
Но она
не слушала его слов, она читала его мысли по выражению лица. Она
не могла знать, что выражение его лица относилось к первой пришедшей Вронскому мысли — о неизбежности теперь дуэли. Ей никогда и в голову
не приходила мысль о дуэли, и поэтому это мимолетное выражение строгости она объяснила
иначе.
Агафья Михайловна знала все подробности хозяйственных планов Левина. Левин часто со всеми тонкостями излагал ей свои мысли и нередко спорил с нею и
не соглашался с ее объяснениями. Но теперь она совсем
иначе поняла то, что он сказал ей.
Долли утешилась совсем от горя, причиненного ей разговором с Алексеем Александровичем, когда она увидела эти две фигуры: Кити с мелком в руках и с улыбкой робкою и счастливою, глядящую вверх на Левина, и его красивую фигуру, нагнувшуюся над столом, с горящими глазами, устремленными то на стол, то на нее. Он вдруг просиял: он понял. Это значило: «тогда я
не могла
иначе ответить».
Как ни тяжело мне было убедиться в этом, я вижу, что это так и
не может быть
иначе.
«Всё это было прекрасно, — думала Кити, слушая эти слова, — всё это и
не может быть
иначе», и улыбка радости, сообщавшаяся невольно всем смотревшим на нее, сияла на ее просветлевшем лице.
Он называл Вронского — ваше сиятельство и никогда, несмотря на приглашения Анны и Вронского,
не оставался обедать и
не приходил
иначе, как для сеансов.
Ну, я приеду к Анне Аркадьевне; она поймет, что я
не могу ее звать к себе или должна это сделать так, чтобы она
не встретила тех, кто смотрит
иначе: это ее же оскорбит.
— Я
не сержусь на тебя, — сказал он так же мрачно, — но мне больно вдвойне. Мне больно еще то, что это разрывает нашу дружбу. Положим,
не разрывает, но ослабляет. Ты понимаешь, что и для меня это
не может быть
иначе.
Агафья Михайловна, которой прежде было поручено это дело, считая, что то, что делалось в доме Левиных,
не могло быть дурно, всё-таки налила воды в клубнику и землянику, утверждая, что это невозможно
иначе; она была уличена в этом, и теперь варилась малина при всех, и Агафья Михайловна должна была быть приведена к убеждению, что и без воды варенье выйдет хорошо.
— Пожалуйста,
не объясняй причины! Я
не могу
иначе! Мне очень совестно перед тобой и перед ним. Но ему, я думаю,
не будет большого горя уехать, а мне и моей жене его присутствие неприятно.
— Да, да, — отвернувшись и глядя в открытое окно, сказала Анна. — Но я
не была виновата. И кто виноват? Что такое виноват? Разве могло быть
иначе? Ну, как ты думаешь? Могло ли быть, чтобы ты
не была жена Стивы?
Если б Левин мог понять, как он понимал, почему подходить к кассе на железной дороге нельзя
иначе, как становясь в ряд, ему бы
не было обидно и досадно; но в препятствиях, которые он встречал по делу, никто
не мог объяснить ему, для чего они существуют.
Но она видела его
не извне, а изнутри; она видела, что он здесь
не настоящий;
иначе она
не могла определить себе его состояние.
— Нисколько, нисколько. Ни разу еще
не было с тех пор, как я женат, чтоб я сказал, что лучше было бы
иначе, чем как есть…
Хотя он и должен был признать, что в восточной, самой большой части России рента еще нуль, что заработная плата выражается для девяти десятых восьмидесятимиллионного русского населения только пропитанием самих себя и что капитал еще
не существует
иначе, как в виде самых первобытных орудий, но он только с этой точки зрения рассматривал всякого рабочего, хотя во многом и
не соглашался с экономистами и имел свою новую теорию о заработной плате, которую он и изложил Левину.
Левин
не поверил бы три месяца тому назад, что мог бы заснуть спокойно в тех условиях, в которых он был нынче; чтобы, живя бесцельною, бестолковою жизнию, притом жизнию сверх средств, после пьянства (
иначе он
не мог назвать того, что было в клубе), нескладных дружеских отношений с человеком, в которого когда-то была влюблена жена, и еще более нескладной поездки к женщине, которую нельзя было
иначе назвать, как потерянною, и после увлечения своего этою женщиной и огорчения жены, — чтобы при этих условиях он мог заснуть покойно.
— Так, усыновила. Он теперь
не Landau больше, а граф Беззубов. Но дело
не в том, а Лидия — я ее очень люблю, но у нее голова
не на месте — разумеется, накинулась теперь на этого Landau, и без него ни у нее, ни у Алексея Александровича ничего
не решается, и поэтому судьба вашей сестры теперь в руках этого Landau,
иначе графа Беззубова.
— «Я знаю, что он хотел сказать; он хотел сказать: ненатурально,
не любя свою дочь, любить чужого ребенка. Что он понимает в любви к детям, в моей любви к Сереже, которым я для него пожертвовала? Но это желание сделать мне больно! Нет, он любит другую женщину, это
не может быть
иначе».
И я этим желанием возбуждаю в нем отвращение, а он во мне злобу, и это
не может быть
иначе.
Дела эти занимали его
не потому, чтоб он оправдывал их для себя какими-нибудь общими взглядами, как он это делывал прежде; напротив, теперь, с одной стороны, разочаровавшись неудачей прежних предприятий для общей пользы, с другой стороны, слишком занятый своими мыслями и самым количеством дел, которые со всех сторон наваливались на него, он совершенно оставил всякие соображения об общей пользе, и дела эти занимали его только потому, что ему казалось, что он должен был делать то, что он делал, — что он
не мог
иначе.
Мы все, как разумные существа,
не можем
иначе жить, как для брюха.
Как бы пробудившись от сна, Левин долго
не мог опомниться. Он оглядывал сытую лошадь, взмылившуюся между ляжками и на шее, где терлись поводки, оглядывал Ивана кучера, сидевшего подле него, и вспоминал о том, что он ждал брата, что жена, вероятно, беспокоится его долгим отсутствием, и старался догадаться, кто был гость, приехавший с братом. И брат, и жена, и неизвестный гость представлялись ему теперь
иначе, чем прежде. Ему казалось, что теперь его отношения со всеми людьми уже будут другие.