Неточные совпадения
Она села. Он слышал ее тяжелое, громкое дыхание, и ему
было невыразимо жалко ее. Она несколько раз хотела начать говорить, но не могла. Он
ждал.
Матери не нравились в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость в свете, основанная, как она полагала, на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в деревне, с занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный в ее дочь, ездил в дом полтора месяца, чего-то как будто
ждал, высматривал, как будто боялся, не велика ли
будет честь, если он сделает предложение, и не понимал, что, ездя в дом, где девушка невеста, надо
было объясниться.
Она знала, что старуху
ждут со дня на день, знала, что старуха
будет рада выбору сына, и ей странно
было, что он, боясь оскорбить мать, не делает предложения; однако ей так хотелось и самого брака и, более всего, успокоения от своих тревог, что она верила этому.
— А я знаю, отчего вы зовете меня на бал. Вы
ждете много от этого бала, и вам хочется, чтобы все тут
были, все принимали участие.
Как бык, покорно опустив голову, он
ждал обуха, который, он чувствовал,
был над ним поднят.
Тяга
была прекрасная. Степан Аркадьич убил еще две штуки и Левин двух, из которых одного не нашел. Стало темнеть. Ясная, серебряная Венера низко на западе уже сияла из-за березок своим нежным блеском, и высоко на востоке уже переливался своими красными огнями мрачный Арктурус. Над головой у себя Левин ловил и терял звезды Медведицы. Вальдшнепы уже перестали летать; но Левин решил
подождать еще, пока видная ему ниже сучка березы Венера перейдет выше его и когда ясны
будут везде звезды Медведицы.
Венера перешла уже выше сучка, колесница Медведицы с своим дышлом
была уже вся видна на темносинем небе, но он всё еще
ждал.
Большинство молодых женщин, завидовавших Анне, которым уже давно наскучило то, что ее называют справедливою, радовались тому, что̀ они предполагали, и
ждали только подтверждения оборота общественного мнения, чтоб обрушиться на нее всею тяжестью своего презрения. Они приготавливали уже те комки грязи, которыми они бросят в нее, когда придет время. Большинство пожилых людей и люди высокопоставленные
были недовольны этим готовящимся общественным скандалом.
Алексей Александрович и не
ждал его нынче и
был удивлен его приездом и еще более тем, что доктор очень внимательно расспросил Алексея Александровича про его состояние, прослушал его грудь, постукал и пощупал печень.
Константин Левин
был очень рад, тем более что он не
ждал уже в это лето брата Николая.
— Да что ж! По нашему до Петрова дня
подождать. А вы раньше всегда косите. Что ж, Бог даст, травы добрые. Скотине простор
будет.
— Признаю, — сказал Левин нечаянно и тотчас же подумал, что он сказал не то, что думает. Он чувствовал, что, если он призна̀ет это, ему
будет доказано, что он говорит пустяки, не имеющие никакого смысла. Как это
будет ему доказано, он не знал, но знал, что это, несомненно, логически
будет ему доказано, и он
ждал этого доказательства.
Девушка, уже давно прислушивавшаяся у ее двери, вошла сама к ней в комнату. Анна вопросительно взглянула ей в глаза и испуганно покраснела. Девушка извинилась, что вошла, сказав, что ей показалось, что позвонили. Она принесла платье и записку. Записка
была от Бетси. Бетси напоминала ей, что нынче утром к ней съедутся Лиза Меркалова и баронесса Штольц с своими поклонниками, Калужским и стариком Стремовым, на партию крокета. «Приезжайте хоть посмотреть, как изучение нравов. Я вас
жду», кончала она.
— Да и я о тебе знал, но не только чрез твою жену, — строгим выражением лица запрещая этот намек, сказал Вронский. — Я очень рад
был твоему успеху, но нисколько не удивлен. Я
ждал еще больше.
Прочтя письмо, он поднял на нее глаза, и во взгляде его не
было твердости. Она поняла тотчас же, что он уже сам с собой прежде думал об этом. Она знала, что, что бы он ни сказал ей, он скажет не всё, что он думает. И она поняла, что последняя надежда ее
была обманута. Это
было не то, чего она
ждала.
Анна, от которой зависело это положение и для которой оно
было мучительнее всех, переносила его потому, что она не только
ждала, но твердо
была уверена, что всё это очень скоро развяжется и уяснится.
― Что? Я
жду, мучаюсь, час, два… Нет, я не
буду!.. Я не могу ссориться с тобой. Верно, ты не мог. Нет, не
буду!
― Но не
будем говорить. Позвони, я велю подать чаю. Да
подожди, теперь не долго я…
— Так, пожалуйста, приезжайте. — сказала Долли, — мы вас
будем ждать в пять, шесть часов, если хотите. Ну, что моя милая Анна? Как давно…
Она тоже не спала всю ночь и всё утро
ждала его. Мать и отец
были бесспорно согласны и счастливы ее счастьем. Она
ждала его. Она первая хотела объявить ему свое и его счастье. Она готовилась одна встретить его, и радовалась этой мысли, и робела и стыдилась, и сама не знала, что она сделает. Она слышала его шаги и голос и
ждала за дверью, пока уйдет mademoiselle Linon. Mademoiselle Linon ушла. Она, не думая, не спрашивая себя, как и что, подошла к нему и сделала то, что она сделала.
Вообще тот медовый месяц, то
есть месяц после свадьбы, от которого, по преданию,
ждал Левин столь многого,
был не только не медовым, но остался в воспоминании их обоих самым тяжелым и унизительным временем их жизни.
Если бы Левин
был теперь один с братом Николаем, он бы с ужасом смотрел на него и еще с большим ужасом
ждал, и больше ничего бы не умел сделать.
Он еще занимал важное место, он
был членом многих комиссий и комитетов; но он
был человеком, который весь вышел и от которого ничего более не
ждут.
Ему
было девять лет, он
был ребенок; но душу свою он знал, она
была дорога ему, он берег ее, как веко бережет глаз, и без ключа любви никого не пускал в свою душу. Воспитатели его жаловались, что он не хотел учиться, а душа его
была переполнена жаждой познания. И он учился у Капитоныча, у няни, у Наденьки, у Василия Лукича, а не у учителей. Та вода, которую отец и педагог
ждали на свои колеса, давно уже просочилась и работала в другом месте.
По тону Бетси Вронский мог бы понять, чего ему надо
ждать от света; но он сделал еще попытку в своем семействе. На мать свою он не надеялся. Он знал, что мать, так восхищавшаяся Анной во время своего первого знакомства, теперь
была неумолима к ней за то, что она
была причиной расстройства карьеры сына. Но он возлагал большие надежды на Варю, жену брата. Ему казалось, что она не бросит камня и с простотой и решительностью поедет к Анне и примет ее.
— Варенька
ждет, — сказала она, осторожно надевая на него шляпу, по улыбке Сергея Ивановича увидав, что это
было можно.
— A propos de Варенька, [Кстати о Вареньке,] — сказала Кити по-французски, как они и всё время говорили, чтоб Агафья Михайловна не понимала их. — Вы знаете, maman, что я нынче почему-то
жду решения. Вы понимаете какое. Как бы хорошо
было!
— Третье, чтоб она его любила. И это
есть… То
есть это так бы хорошо
было!..
Жду, что вот они явятся из леса, и всё решится. Я сейчас увижу по глазам. Я бы так рада
была! Как ты думаешь, Долли?
Нынче вечером
ждали с поезда Степана Аркадьича, и старый князь писал, что, может
быть, и он приедет.
— Нет, Стива не
пьет…. Костя,
подожди, что с тобой? — заговорила Кити,
поспевая за ним, но он безжалостно, не дожидаясь ее, ушел большими шагами в столовую и тотчас же вступил в общий оживленный разговор, который поддерживали там Васенька Весловский и Степан Аркадьич.
— Ну, уж этого я не
ждал от тебя! On peut être jaloux, mais à ce point, c’est du dernier ridicule! [Можно
быть ревнивым, но в такой мере — это смешно до последней степени!]
Так и
было решено. Весловский и Тушкевич пошли в купальню и там обещали приготовить лодку и
подождать.
Содержание
было то самое, как он ожидал, но форма
была неожиданная и особенно неприятная ему. «Ани очень больна, доктор говорит, что может
быть воспаление. Я одна теряю голову. Княжна Варвара не помощница, а помеха. Я
ждала тебя третьего дня, вчера и теперь посылаю узнать, где ты и что ты? Я сама хотела ехать, но раздумала, зная, что это
будет тебе неприятно. Дай ответ какой-нибудь, чтоб я знала, что делать».
— Нет, ничего не
будет, и не думай. Я поеду с папа гулять на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя
жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна, денег у нее нет. Мы вчера говорили с мама и с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить на Стиву. Это решительно невозможно. С папа нельзя говорить об этом… Но если бы ты и он…
То ли ему
было неловко, что он, потомок Рюрика, князь Облонский,
ждал два часа в приемной у Жида, или то, что в первый раз в жизни он не следовал примеру предков, служа правительству, а выступал на новое поприще, но ему
было очень неловко.
— Ах, Алексей Александрович, ради Бога, не
будем делать рекриминаций! Что прошло, то прошло, и ты знаешь, чего она желает и
ждет, — развода.
— Знаешь, на меня нашло почти вдохновение, — говорила она. — Зачем
ждать здесь развода? Разве не все равно в деревне? Я не могу больше
ждать. Я не хочу надеяться, не хочу ничего слышать про развод. Я решила, что это не
будет больше иметь влияния на мою жизнь. И ты согласен?
Весь день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее два часа, Анна провела в сомнениях о том, всё ли кончено или
есть надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она
ждала его целый день и вечером, уходя в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»
Надо
было ждать следующего вагона.
Левин знал тоже, что, возвращаясь домой, надо
было прежде всего итти к жене, которая
была нездорова; а мужикам, дожидавшимся его уже три часа, можно
было еще
подождать; и знал, что несмотря на всё удовольствие, испытываемое им при сажании роя, надо
было лишиться этого удовольствия и, предоставив старику без себя сажать рой, пойти толковать с мужиками, нашедшими его на пчельнике.
Как бы пробудившись от сна, Левин долго не мог опомниться. Он оглядывал сытую лошадь, взмылившуюся между ляжками и на шее, где терлись поводки, оглядывал Ивана кучера, сидевшего подле него, и вспоминал о том, что он
ждал брата, что жена, вероятно, беспокоится его долгим отсутствием, и старался догадаться, кто
был гость, приехавший с братом. И брат, и жена, и неизвестный гость представлялись ему теперь иначе, чем прежде. Ему казалось, что теперь его отношения со всеми людьми уже
будут другие.
Но туча, то белея, то чернея, так быстро надвигалась, что надо
было еще прибавить шага, чтобы до дождя
поспеть домой. Передовые ее, низкие и черные, как дым с копотью, облака с необыкновенной быстротой бежали по небу. До дома еще
было шагов двести, а уже поднялся ветер, и всякую секунду можно
было ждать ливня.