Неточные совпадения
Редко встречая Анну, он не мог ничего ей сказать, кроме пошлостей, но он
говорил эти пошлости, о том, когда она переезжает в Петербург, о том, как ее любит графиня Лидия Ивановна,
с таким
выражением, которое показывало, что он от всей души желает быть ей приятным и показать свое уважение и даже более.
— Я спрашивала доктора: он сказал, что он не может жить больше трех дней. Но разве они могут знать? Я всё-таки очень рада, что уговорила его, — сказала она, косясь на мужа из-за волос. — Всё может быть, — прибавила она
с тем особенным, несколько хитрым
выражением, которое на ее лице всегда бывало, когда она
говорила о религии.
— Да нет, Костя, да постой, да послушай! —
говорила она,
с страдальчески-соболезнующим
выражением глядя на него. — Ну, что же ты можешь думать? Когда для меня нет людей, нету, нету!… Ну хочешь ты, чтоб я никого не видала?
«Ну, что же, надо же ему как-нибудь
говорить с хозяйкой дома», сказал себе Левин. Ему опять что-то показалось в улыбке, в том победительном
выражении,
с которым гость обратился к Кити…
Я о себе не
говорю, хотя мне тяжело, очень тяжело, — сказал он
с выражением угрозы кому-то за то, что ему было тяжело.
— Хорошо, я
поговорю. Но как же она сама не думает? — сказала Дарья Александровна, вдруг почему-то при этом вспоминая странную новую привычку Анны щуриться. И ей вспомнилось, что Анна щурилась, именно когда дело касалось задушевных сторон жизни. «Точно она на свою жизнь щурится, чтобы не всё видеть», подумала Долли. — Непременно, я для себя и для нее буду
говорить с ней, — отвечала Дарья Александровна на его
выражение благодарности.
Когда она вошла в спальню, Вронский внимательно посмотрел на нее. Он искал следов того разговора, который, он знал, она, так долго оставаясь в комнате Долли, должна была иметь
с нею. Но в ее
выражении, возбужденно-сдержанном и что-то скрывающем, он ничего не нашел, кроме хотя и привычной ему, но всё еще пленяющей его красоты, сознания ее и желания, чтоб она на него действовала. Он не хотел спросить ее о том, что они
говорили, но надеялся, что она сама скажет что-нибудь. Но она сказала только...
Было самое скучное, тяжелое в деревне осеннее время, и потому Вронский, готовясь к борьбе, со строгим и холодным
выражением, как он никогда прежде не
говорил с Анной, объявил ей о своем отъезде.
— Я, как человек, — сказал Вронский, — тем хорош, что жизнь для меня ничего не стоит. А что физической энергии во мне довольно, чтобы врубиться в каре и смять или лечь, — это я знаю. Я рад тому, что есть за что отдать мою жизнь, которая мне не то что не нужна, но постыла. Кому-нибудь пригодится. — И он сделал нетерпеливое движение скулой от неперестающей, ноющей боли зуба, мешавшей ему даже
говорить с тем
выражением,
с которым он хотел.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону,
с лицом, принимающим ироническое
выражение).В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да
с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги:
говорят,
с одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь,
с другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет.
Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда почти ровен, в разговоре
с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое
выражение. Он умнее своего барина и потому скорее догадывается, но не любит много
говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
Ведь это история, понимаете ли: история, сконапель истоар, [Сконапель истоар (от фр. се qu’on appele histoire) — что называется, история.] —
говорила гостья
с выражением почти отчаяния и совершенно умоляющим голосом.
— Как же так вдруг решился?.. — начал было
говорить Василий, озадаченный не на шутку таким решеньем, и чуть было не прибавил: «И еще замыслил ехать
с человеком, которого видишь в первый раз, который, может быть, и дрянь, и черт знает что!» И, полный недоверия, стал он рассматривать искоса Чичикова и увидел, что он держался необыкновенно прилично, сохраняя все то же приятное наклоненье головы несколько набок и почтительно-приветное
выражение в лице, так что никак нельзя было узнать, какого роду был Чичиков.
— И знаете, Павел Иванович! — сказал Манилов, явя в лице своем
выражение не только сладкое, но даже приторное, подобное той микстуре, которую ловкий светский доктор засластил немилосердно, воображая ею обрадовать пациента. — Тогда чувствуешь какое-то, в некотором роде, духовное наслаждение… Вот как, например, теперь, когда случай мне доставил счастие, можно сказать образцовое,
говорить с вами и наслаждаться приятным вашим разговором…