Неточные совпадения
И Дарья Александровна погрузилась
в заботы дня и потопила
в них на
время свое горе.
Когда дело было прочтено, Степан Аркадьич встал потянувшись и, отдавая дань либеральности
времени,
в присутствии достал папироску и пошел
в свой кабинет. Два товарища его, старый служака Никитин и камер-юнкер Гриневич, вышли с ним.
Во
время своего студенчества он чуть-было не влюбился
в старшую, Долли, но ее вскоре выдали замуж за Облонского.
И сколько бы ни внушали княгине, что
в наше
время молодые люди сами должны устраивать
свою судьбу, он не могла верить этому, как не могла бы верить тому, что
в какое бы то ни было
время для пятилетних детей самыми лучшими игрушками должны быть заряженные пистолеты.
В то
время как он подходил к ней, красивые глаза его особенно нежно заблестели, и с чуть-заметною счастливою и скромно-торжествующею улыбкой (так показалось Левину), почтительно и осторожно наклонясь над нею, он протянул ей
свою небольшую, но широкую руку.
Вронский никогда не знал семейной жизни. Мать его была
в молодости блестящая светская женщина, имевшая во
время замужества, и
в особенности после, много романов, известных всему свету. Отца
своего он почти не помнил и был воспитан
в Пажеском Корпусе.
Кити танцовала
в первой паре, и, к ее счастью, ей не надо было говорить, потому что Корсунский всё
время бегал, распоряжаясь по
своему хозяйству.
Левин помнил, как
в то
время, когда Николай был
в периоде набожности, постов, монахов, служб церковных, когда он искал
в религии помощи, узды на
свою страстную натуру, никто не только не поддержал его, но все, и он сам, смеялись над ним. Его дразнили, звали его Ноем, монахом; а когда его прорвало, никто не помог ему, а все с ужасом и омерзением отвернулись.
Дорогой,
в вагоне, он разговаривал с соседями о политике, о новых железных дорогах, и, так же как
в Москве, его одолевала путаница понятий, недовольство собой, стыд пред чем-то; но когда он вышел на
своей станции, узнал кривого кучера Игната с поднятым воротником кафтана, когда увидал
в неярком свете, падающем из окон станции,
свои ковровые сани,
своих лошадей с подвязанными хвостами,
в сбруе с кольцами и мохрами, когда кучер Игнат, еще
в то
время как укладывались, рассказал ему деревенские новости, о приходе рядчика и о том, что отелилась Пава, — он почувствовал, что понемногу путаница разъясняется, и стыд и недовольство собой проходят.
После графини Лидии Ивановны приехала приятельница, жена директора, и рассказала все городские новости.
В три часа и она уехала, обещаясь приехать к обеду. Алексей Александрович был
в министерстве. Оставшись одна, Анна дообеденное
время употребила на то, чтобы присутствовать при обеде сына (он обедал отдельно) и чтобы привести
в порядок
свои вещи, прочесть и ответить на записки и письма, которые у нее скопились на столе.
Она знала, что, несмотря на поглощающие почти всё его
время служебные обязанности, он считал
своим долгом следить за всем замечательным, появлявшимся
в умственной сфере.
Алексей Александрович очень дорожил этим кружком, и Анна, так умевшая сживаться со всеми, нашла себе
в первое
время своей петербургской жизни друзей и
в этом круге.
Обдумывая, что он скажет, он пожалел о том, что для домашнего употребления, так незаметно, он должен употребить
свое время и силы ума; но, несмотря на то,
в голове его ясно и отчетливо, как доклад, составилась форма и последовательность предстоящей речи.
Как всегда, у него за
время его уединения набралось пропасть мыслей и чувств, которых он не мог передать окружающим, и теперь он изливал
в Степана Аркадьича и поэтическую радость весны, и неудачи и планы хозяйства, и мысли и замечания о книгах, которые он читал, и
в особенности идею
своего сочинения, основу которого, хотя он сам не замечал этого, составляла критика всех старых сочинений о хозяйстве.
Большинство молодых женщин, завидовавших Анне, которым уже давно наскучило то, что ее называют справедливою, радовались тому, что̀ они предполагали, и ждали только подтверждения оборота общественного мнения, чтоб обрушиться на нее всею тяжестью
своего презрения. Они приготавливали уже те комки грязи, которыми они бросят
в нее, когда придет
время. Большинство пожилых людей и люди высокопоставленные были недовольны этим готовящимся общественным скандалом.
Но
в последнее
время она узнала, что сын отказался от предложенного ему, важного для карьеры, положения, только с тем, чтоб оставаться
в полку, где он мог видеться с Карениной, узнала, что им недовольны за это высокопоставленные лица, и она переменила
свое мнение.
— Вот неразлучные, — прибавил Яшвин, насмешливо глядя на двух офицеров, которые выходили
в это
время из комнаты. И он сел подле Вронского, согнув острыми углами
свои слишком длинные по высоте стульев стегна и голени
в узких рейтузах. — Что ж ты вчера не заехал
в красненский театр? — Нумерова совсем недурна была. Где ты был?
Вронский незаметно вошел
в середину толпы почти
в то самое
время, как раздался звонок, оканчивающий скачки, и высокий, забрызганный грязью кавалергард, пришедший первым, опустившись на седло, стал спускать поводья
своему серому, потемневшему от поту, тяжело дышащему жеребцу.
Гладиатор и Диана подходили вместе, и почти
в один и тот же момент: раз-раз, поднялись над рекой и перелетели на другую сторону; незаметно, как бы летя, взвилась за ними Фру-Фру, но
в то самое
время, как Вронский чувствовал себя на воздухе, он вдруг увидал, почти под ногами
своей лошади, Кузовлева, который барахтался с Дианой на той стороне реки (Кузовлев пустил поводья после прыжка, и лошадь полетела с ним через голову).
Она перелетела ее, как птица; но
в это самое
время Вронский, к ужасу
своему, почувствовал, что, не поспев за движением лошади, он, сам не понимая как, сделал скверное, непростительное движение, опустившись на седло.
Со
времени своего возвращения из-за границы Алексей Александрович два раза был на даче. Один раз обедал, другой раз провел вечер с гостями, но ни разу не ночевал, как он имел обыкновение делать это
в прежние годы.
—
В третий раз предлагаю вам
свою руку, — сказал он чрез несколько
времени, обращаясь к ней. Анна смотрела на него и не знала, что сказать. Княгиня Бетси пришла ей на помощь.
Она вспоминала
свое усилие
в первое
время, чтобы преодолеть отвращение, которое она испытывала к нему, как и ко всем чахоточным, и старания, с которыми она придумывала, что сказать ему.
Личное дело, занимавшее Левина во
время разговора его с братом, было следующее:
в прошлом году, приехав однажды на покос и рассердившись на приказчика, Левин употребил
свое средство успокоения — взял у мужика косу и стал косить.
Он чувствовал, что махает из последних сил, и решился просить Тита остановиться. Но
в это самое
время Тит сам остановился и, нагнувшись, взял травы, отер косу и стал точить. Левин расправился и, вздохнув, оглянулся. Сзади его шел мужик и, очевидно, также устал, потому что сейчас же, не доходя Левина, остановился и принялся точить. Тит наточил
свою косу и косу Левина, и они пошли дальше.
Когда, возвращаясь со скачек, Анна объявила ему о
своих отношениях к Вронскому и тотчас же вслед за этим, закрыв лицо руками, заплакала, Алексей Александрович, несмотря на вызванную
в нем злобу к ней, почувствовал
в то же
время прилив того душевного расстройства, которое на него всегда производили слезы.
Слова жены, подтвердившие его худшие сомнения, произвели жестокую боль
в сердце Алексея Александровича. Боль эта была усилена еще тем странным чувством физической жалости к ней, которую произвели на него ее слезы. Но, оставшись один
в карете, Алексей Александрович, к удивлению
своему и радости, почувствовал совершенное освобождение и от этой жалости и от мучавших его
в последнее
время сомнений и страданий ревности.
«Да, пройдет
время, всё устрояющее
время, и отношения восстановятся прежние, — сказал себе Алексей Александрович, — то есть восстановятся
в такой степени, что я не буду чувствовать расстройства
в течении
своей жизни.
Только
в самое последнее
время, по поводу
своих отношений к Анне, Вронский начинал чувствовать, что свод его правил не вполне определял все условия, и
в будущем представлялись трудности и сомнения,
в которых Вронский уж не находил руководящей нити.
Но
в последнее
время явились новые, внутренние отношения между ним и ею, пугавшие Вронского
своею неопределенностью.
Был уже шестой час и потому, чтобы поспеть во-время и вместе с тем не ехать на
своих лошадях, которых все знали, Вронский сел
в извозчичью карету Яшвина и велел ехать как можно скорее. Извозчичья старая четвероместная карета была просторна. Он сел
в угол, вытянул ноги на переднее место и задумался.
В женском вопросе он был на стороне крайних сторонников полной свободы женщин и
в особенности их права на труд, но жил с женою так, что все любовались их дружною бездетною семейною жизнью, и устроил жизнь
своей жены так, что она ничего не делала и не могла делать, кроме общей с мужем заботы, как получше и повеселее провести
время.
И на охоте,
в то
время когда он, казалось, ни о чем не думал, нет-нет, и опять ему вспоминался старик со
своею семьей, и впечатление это как будто требовало к себе не только внимания, но и разрешения чего-то с ним связанного.
Теперь,
в наше
время, мы, помещики, при крепостном праве вели
свое хозяйство с усовершенствованиями; и сушилки, и веялки, и возка навоза, и все орудия — всё мы вводили
своею властью, и мужики сначала противились, а потом подражали нам.
Со
времени своего объяснения с Анной
в саду Вреде мысли Вронского много изменились.
Она положила обе руки на его плечи и долго смотрела на него глубоким, восторженным и вместе испытующим взглядом. Она изучала его лицо за то
время, которое она не видала его. Она, как и при всяком свидании, сводила
в одно
свое воображаемое мое представление о нем (несравненно лучшее, невозможное
в действительности) с ним, каким он был.
Меры эти, доведенные до крайности, вдруг оказались так глупы, что
в одно и то же
время и государственные люди, и общественное мнение, и умные дамы, и газеты, — всё обрушилось на эти меры, выражая
свое негодование и против самих мер и против их признанного отца, Алексея Александровича.
Невольно перебирая
в своем воспоминании впечатление разговоров, веденных во
время и после обеда, Алексей Александрович возвращался
в свой одинокий нумер.
Элегантный слуга с бакенбардами, неоднократно жаловавшийся
своим знакомым на слабость
своих нерв, так испугался, увидав лежавшего на полу господина, что оставил его истекать кровью и убежал за помощью. Через час Варя, жена брата, приехала и с помощью трех явившихся докторов, за которыми она послала во все стороны и которые приехали
в одно
время, уложила раненого на постель и осталась у него ходить за ним.
Во
время службы он то слушал молитвы, стараясь приписывать им значение такое, которое бы не расходилось с его взглядами, то, чувствуя, что он не может понимать и должен осуждать их, старался не слушать их, а занимался
своими мыслями, наблюдениями и воспоминаниями, которые с чрезвычайною живостью во
время этого праздного стояния
в церкви бродили
в его голове.
Протодьякон, как бы напоминая о ценности
своего времени, нетерпеливо покашливал, заставляя дрожать стекла
в окнах.
Кити
в это
время, давно уже совсем готовая,
в белом платье, длинном вуале и венке померанцевых цветов, с посаженой матерью и сестрой Львовой стояла
в зале Щербацкого дома и смотрела
в окно, тщетно ожидая уже более получаса известия от
своего шафера о приезде жениха
в церковь.
Со смешанным чувством досады, что никуда не уйдешь от знакомых, и желания найти хоть какое-нибудь развлечение от однообразия
своей жизни Вронский еще раз оглянулся на отошедшего и остановившегося господина; и
в одно и то же
время у обоих просветлели глаза.
Несчастие, почти умопомешательство, видно было
в этом подвижном, довольно красивом лице
в то
время, как он, не замечая даже выхода Анны, продолжал торопливо и горячо высказывать
свои мысли.
Он подходил быстрым шагом к
своей двери студии, и, несмотря на
свое волнение, мягкое освещение фигуры Анны, стоявшей
в тени подъезда и слушавшей горячо говорившего ей что-то Голенищева и
в то же
время, очевидно, желавшей оглядеть подходящего художника, поразило его.
Но, несмотря на это,
в то
время как он перевертывал
свои этюды, поднимал сторы и снимал простыню, он чувствовал сильное волнение, и тем больше, что, несмотря на то, что все знатные и богатые Русские должны были быть скоты и дураки
в его понятии, и Вронский и
в особенности Анна нравились ему.
Она теперь с радостью мечтала о приезде Долли с детьми,
в особенности потому, что она для детей будет заказывать любимое каждым пирожное, а Долли оценит всё ее новое устройство. Она сама не знала, зачем и для чего, но домашнее хозяйство неудержимо влекло ее к себе. Она, инстинктивно чувствуя приближение весны и зная, что будут и ненастные дни, вила, как умела,
свое гнездо и торопилась
в одно
время и вить его и учиться, как это делать.
Они оба одинаково старались
в последующей жизни вычеркнуть из
своей памяти все уродливые, постыдные обстоятельства этого нездорового
времени, когда оба они редко бывали
в нормальном настроении духа, редко бывали сами собою.
— Да нельзя же
в коридоре разговаривать! — сказал Левин, с досадой оглядываясь на господина, который, подрагивая ногами, как будто по
своему делу шел
в это
время по коридору.
Во
время его губернаторства тетка Анны, богатая губернская барыня, свела хотя немолодого уже человека, но молодого губернатора со
своею племянницей и поставила его
в такое положение, что он должен был или высказаться или уехать из города.