Неточные совпадения
Но в это самое утро, когда гончие
царевича дружно заливались в окрестностях Москвы, а внимание охотников, стоявших на лазах, было поглощено ожиданием, и каждый напрягал свое зрение, и ни один не заботился о том, что делали его товарищи, — в это время по глухому проселку скакали, удаляясь от места охоты, Хомяк и Малюта, а промеж них со связанными
руками, прикрученный к седлу, скакал кто-то третий, которого лицо скрывал черный башлык, надвинутый до самого подбородка.
— Батюшка Никита Романыч! — кричал он еще издали, — ты пьешь, ешь, прохлаждаешься, а кручинушки-то не ведаешь? Сейчас встрел я, вон за церквей, Малюту Скуратова да Хомяка; оба верхом, а промеж них,
руки связаны, кто бы ты думал? Сам
царевич! сам
царевич, князь! Надели они на него черный башлык, проклятые, только ветром-то сдуло башлык, я и узнал
царевича! Посмотрел он на меня, словно помощи просит, а Малюта, тетка его подкурятина, подскочил, да опять и нахлобучил ему башлык на лицо!
«Ах вы гой еси, князья и бояре!
Вы берите
царевича под белы
руки,
Надевайте на него платье черное,
Поведите его на то болото жидкое,
На тое ли Лужу Поганую,
Вы предайте его скорой смерти!»
Все бояре разбежалися,
Один остался Малюта-злодей,
Он брал
царевича за белы
руки,
Надевал на него платье черное,
Повел на болото жидкое,
Что на ту ли Лужу Поганую.
Что возговорит Никита Романович:
«Ах ты гой еси, надёжа, православный царь!
Мы не станем по
царевиче панихиду петь,
А станем мы петь молебен заздравный!»
Он брал
царевича за белу
руку,
Выводил из-за северных дверей.
— А, это ты, товарищ! — сказал он, — добро пожаловать! Ну, что его княжеская милость, как здравствует с того дня, как мы вместе Малютиных опричников щелкали? Досталось им от нас на Поганой Луже! Жаль только, что Малюта Лукьяныч ускользнул да что этот увалень, Митька, Хомяка упустил. Несдобровать бы им у меня в
руках! Что, я чай, батюшка-царь куда как обрадовался, как царевича-то увидал! Я чай, не нашел, чем пожаловать князь Никиту Романыча!
В большой кремлевской палате, окруженный всем блеском царского величия, Иван Васильевич сидел на престоле в Мономаховой шапке, в золотой рясе, украшенной образами и дорогими каменьями. По правую его
руку стоял
царевич Федор, по левую Борис Годунов. Вокруг престола и дверей размещены были рынды, в белых атласных кафтанах, шитых серебром, с узорными топорами на плечах. Вся палата была наполнена князьями и боярами.
Борис Федорович в последние годы пошел быстро в гору. Он сделался шурином
царевича Федора, за которого вышла сестра его Ирина, и имел теперь важный сан конюшего боярина. Рассказывали даже, что царь Иван Васильевич, желая показать, сколь Годунов и невестка близки его сердцу, поднял однажды три перста кверху и сказал, дотрогиваясь до них другою
рукой...
Глядя на
царевича Феодора, нельзя было удержаться от мысли, что слабы те
руки, которым по смерти Иоанна надлежало поддерживать государство.
Неточные совпадения
Матушка и моя старая няня, возвращавшаяся с нами из-за границы, высвободившись из-под вороха шуб и меховых одеял, укутывавших наши ноги от пронзительного ветра, шли в «упокой» пешком, а меня Борис Савельич нес на
руках, покинув предварительно свой кушак и шапку в тарантасе. Держась за воротник его волчьей шубы, я мечтал, что я сказочный
царевич и еду на сказочном же сером волке.
Вы знаете, как промысел небесный //
Царевича от
рук убийцы спас; // Он шел казнить злодея своего, // Но божий суд уж поразил Бориса. // Димитрию Россия покорилась; // Басманов сам с раскаяньем усердным // Свои полки привел ему к присяге. // Димитрий к вам идет с любовью, с миром. // В угоду ли семейству Годуновых // Подымете вы
руку на царя // Законного, на внука Мономаха?
Стыдись; не забывай // Высокого, святого назначенья: // Тебе твой сан дороже должен быть // Всех радостей, всех обольщений жизни, // Его ни с чем не можешь ты равнять. // Не юноше кипящему, безумно // Плененному моею красотой, // Знай: отдаю торжественно я
руку // Наследнику московского престола, //
Царевичу, спасенному судьбой.
Царевич Федор садится по его правую
руку.
Сын Федор, если б враг // Достойный шел на Русь, быть может, я // Послал бы вас; но с этим темным вором //
Царевичу всея Руси сразиться // Не есть хвала. Кто плахе обречен — // Не царскими тот имется
руками.