Неточные совпадения
— Вишь, как господь тебя соблюл, боярыня, — сказал незнакомый старик, любопытно вглядываясь в черты Елены, — ведь возьми конь немного левее, прямо попала бы в плёс; ну да и конь-то привычный, —
продолжал он
про себя, — место ему знакомо; слава богу, не в первый раз на мельнице!
— Эх, конь! — говорил он, топая ногами и хватаясь в восхищении за голову, — экий конь! подумаешь. И не видывал такого коня! Ведь всякие перебывали, а небось такого бог не послал! Что бы, — прибавил он
про себя, — что бы было в ту пору этому седоку, как он есть, на Поганую Лужу выехать! Слышь ты, —
продолжал он весело, толкая локтем товарища, — слышь ты, дурень, который конь тебе боле по сердцу?
Положим, я вызову на дуэль, —
продолжал про себя Алексей Александрович, и, живо представив себе ночь, которую он проведет после вызова, и пистолет, на него направленный, он содрогнулся и понял, что никогда он этого не сделает, — положим, я вызову его па дуэль.
«Это у злых и старых вдовиц бывает такая чистота», —
продолжал про себя Раскольников и с любопытством покосился на ситцевую занавеску перед дверью во вторую крошечную комнатку, где стояли старухины постель и комод и куда он еще ни разу не заглядывал.
Неточные совпадения
«Экой кулак!» — сказал
про себя Чичиков и потом
продолжал вслух с некоторою досадою:
— Вот вы, наверно, думаете, как и все, что я с ним слишком строга была, —
продолжала она, обращаясь к Раскольникову. — А ведь это не так! Он меня уважал, он меня очень, очень уважал! Доброй души был человек! И так его жалко становилось иной раз! Сидит, бывало, смотрит на меня из угла, так жалко станет его, хотелось бы приласкать, а потом и думаешь
про себя: «приласкаешь, а он опять напьется», только строгостию сколько-нибудь и удержать можно было.
— Я вам одну вещь, батюшка Родион Романович, скажу
про себя, так сказать в объяснение характеристики, —
продолжал, суетясь по комнате, Порфирий Петрович и по-прежнему как бы избегая встретиться глазами с своим гостем.
— Я говорю
про этих стриженых девок, —
продолжал словоохотливый Илья Петрович, — я прозвал их сам от
себя повивальными бабками и нахожу, что прозвание совершенно удовлетворительно. Хе! хе! Лезут в академию, учатся анатомии; ну скажите, я вот заболею, ну позову ли я девицу лечить
себя? Хе! хе!
Это они хотят заманить меня хитростью и вдруг сбить на всем», —
продолжал он
про себя, выходя на лестницу.