Неточные совпадения
— Замолчи,
отец! — сказал, вставая, Максим, — не возмущай мне сердца такою речью! Кто из тех, кого погубил ты, умышлял на царя? Кто из них замутил государство? Не по винам, а по злобе своей сечешь ты боярские головы! Кабы не ты, и царь был бы милостивее. Но вы ищете измены, вы пытками вымучиваете изветы, вы, вы всей крови заводчики! Нет,
отец, не гневи бога, не клевещи на бояр, а скажи лучше, что без разбора хочешь вконец
извести боярский корень!
И отдалось всё это ему чуть не гибелью: дядя-то Михайло весь в дедушку — обидчивый, злопамятный, и задумал он
извести отца твоего. Вот, шли они в начале зимы из гостей, четверо: Максим, дядья да дьячок один — его расстригли после, он извозчика до смерти забил. Шли с Ямской улицы и заманили Максима-то на Дюков пруд, будто покататься по льду, на ногах, как мальчишки катаются, заманили да и столкнули его в прорубь, — я тебе рассказывала это…
— Федосей, я исполнил долг свой,
известил отца об опасности, помог ему скрыться… и еду… — Юрий призадумался, и наконец отворотясь, молвил отрывисто: — я хочу видеться с Ольгой…
Неточные совпадения
— Вишь как, точно родному
отцу обрадовался! А сколько свечей
изводит он с этими романами да драмами: по четыре свечки за ночь! — рассуждала экономная бабушка шепотом.
Представьте же мой ужас: вдруг я, ничего не подозревавший, получаю от приказчика письмо, в котором он
извещает меня о смертельной болезни моего
отца и умоляет приехать как можно скорее, если хочу проститься с ним.
Мы не имели причин не верить этим ужасным признаниям; нас только удивляло то обстоятельство, что у Лавровского было, по-видимому, несколько
отцов, так как одному он пронзал мечом сердце, другого
изводил медленным ядом, третьего топил в какой-то пучине.
— Не препятствуйте, Мавра Кузьмовна! я здесь перед их высокоблагородием… Они любопытствуют знать, каков я есть человек, — должон же я об себе ответствовать! Ваше высокоблагородие! позвольте речь держать! позвольте как
отцу объявиться, почему как я на краю погибели нахожусь, и если не
изведет меня оттуду десница ваша, то вскорости буду даже на дне оной! за что они меня режут?
— Это письмо, — отвечал Калинович, — от матери моей; она больна и
извещает, может быть, о своих последних минутах… Вы сами
отец и сами можете судить, как тяжело умирать, когда единственный сын не хочет закрыть глаз. Я, вероятно, сейчас же должен буду ехать.