Сухощавый, небольшого роста пожилой человек в стареньком теплом пальто и старой походной фуражке, проведший большую часть своей полувековой труженической жизни в плаваниях, всегда ревнивый и добросовестный в исполнении своего долга и аккуратный педант, какими обыкновенно бывали прежние штурмана, внимательно
посмотрел на горизонт, взглянул на бежавшие по небу кучевые темные облака, потянул как будто воздух своим длинноватым красным носом с желтым пятном, напоминавшим о том, как Степан Ильич отморозил себе лицо в снежный шторм у берегов Камчатки еще в то время, когда красота носа могла иметь для него значение, и проговорил...
Неточные совпадения
Горизонт был чист, и
на нем то и дело показывались белеющие пятна парусов или дымки пароходов. Солнце, яркое, но не греющее, холодно
смотрело с высоты неба, по которому бегали перистые облака, и доставляло большое удовольствие старому штурману Степану Ильичу, который уже брал высоты, чтобы иметь, наконец, после нескольких дней без наблюдений, точное место, то есть знать широту и долготу, в которой находится корвет.
Но вот сбоку,
на наветренном
горизонте,
на самом склоне его, показывается маленькое серое пятнышко. И вахтенный офицер и сигнальщик почти одновременно заметили его и внимательно и напряженно
смотрят на него в бинокли.
И капитан, и старший штурман, и вахтенный офицер, стоявшие
на мостике, напряженно
смотрели в бинокли
на горизонт, который становился темнее и темнее, и эта чернота захватывала все большее и большее пространство, распространяясь вширь и медленно поднимаясь кверху.
С мостика
посмотрели в трубу. Действительно, впереди
на горизонте серелась тонкая полоска земли.
Хотел было и я спуститься в каюту, как вдруг Дженкинс подает мне бинокль и говорит, указывая головой
на горизонт: «
Посмотрите!»
Посмотрел.
А
на другой день, когда корвет уже был далеко от С.-Франциско, Ашанин первый раз вступил
на офицерскую вахту с 8 до 12 ночи и, гордый новой и ответственной обязанностью, зорко и внимательно
посматривал и
на горизонт, и
на паруса и все представлял себе опасности: то ему казалось, что брам-стеньги гнутся и надо убрать брамсели, то ему мерещились в темноте ночи впереди огоньки встречного судна, то казалось, что
на горизонте чернеет шквалистое облачко, — и он нервно и слишком громко командовал: «
на марс-фалах стоять!» или «вперед
смотреть!», посылал за капитаном и смущался, что напрасно его беспокоил.
Долго еще
смотрели моряки
на этот городок. Уже корвет вышел из лагуны и, застопорив машину, оделся всеми парусами и под брамсельным ветерком, слегка накренившись, пошел по Тихому океану, взяв курс по направлению южных островов Японии, а матросы все еще нет-нет да и оторвутся от утренней чистки, чтобы еще раз взглянуть
на приютившийся под склонами городок… Вот он уменьшается, пропадает из глаз и
на горизонте только виднеется серое пятно острова.
Неточные совпадения
На запад пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной бури»;
на север подымается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона;
на восток
смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, — а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а
на краю
горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльбрусом…
Внимательно наклоняясь к морю,
смотрела она
на горизонт большими глазами, в которых не осталось уже ничего взрослого, — глазами ребенка.
Лонгрен выходил
на мостик, настланный по длинным рядам свай, где,
на самом конце этого дощатого мола, подолгу курил раздуваемую ветром трубку,
смотря, как обнаженное у берегов дно дымилось седой пеной, еле поспевающей за валами, грохочущий бег которых к черному, штормовому
горизонту наполнял пространство стадами фантастических гривастых существ, несущихся в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению.
Каждый день во всякое время
смотрел я
на небо,
на солнце,
на море — и вот мы уже в 140 ‹южной› широты, а небо все такое же, как у нас, то есть повыше,
на зените, голубое, к
горизонту зеленоватое.
Посмотрите на толпу путешественников, когда они медленно подбираются к новому месту:
на горизонте видна еще синяя линия берега, а они все наверху: равнодушных, отсталых, ленивых, сонных нет.