Неточные совпадения
Не знаю, жива ли она теперь, но после смерти мужа она долгое время
каждое лето появлялась в Отраде в сопровождении француза
с крутыми бедрами и дугообразными, словно писаными бровями.
Словом сказать, трагедии самые несомненные совершались на
каждом шагу, и никто и не подозревал, что это трагедия, а говорили резонно, что
с «подлянками» иначе поступать нельзя.
Бывают счастливые дети, которые
с пеленок ощущают на себе прикосновение тех бесконечно разнообразных сокровищ, которые мать-природа на всяком месте расточает перед
каждым, имеющим очи, чтоб видеть, и уши, чтобы слышать.
Ходили к обедне аккуратно
каждое воскресенье, а накануне больших праздников служили в доме всенощные и молебны
с водосвятием, причем строго следили, чтобы дети усердно крестились и клали земные поклоны.
Докладывают, что ужин готов. Ужин представляет собой повторение обеда, за исключением пирожного, которое не подается. Анна Павловна зорко следит за
каждым блюдом и замечает, сколько уцелело кусков. К великому ее удовольствию, телятины хватит на весь завтрашний день, щец тоже порядочно осталось, но
с галантиром придется проститься. Ну, да ведь и то сказать — третий день галантир да галантир! можно и полоточком полакомиться, покуда не испортились.
Недели
с три
каждый день я, не разгибая спины, мучился часа по два сряду, покуда наконец не достиг кой-каких результатов. Перо вертелось уже не так сильно; рука почти не ерзала по столу; клякс становилось меньше; ряд палок уже не представлял собой расшатавшейся изгороди, а шел довольно ровно. Словом сказать, я уже начал мечтать о копировании палок
с закругленными концами.
— Держи карман! — крикнула она, — и без того семь балбесов на шее сидят,
каждый год за них
с лишком четыре тысячи рубликов вынь да положь, а тут еще осьмой явится!
Ради говельщиков-крестьян (господа и вся дворня говели на страстной неделе, а отец
с тетками, сверх того, на первой и на четвертой), в церкви
каждый день совершались службы, а это, в свою очередь, тоже напоминало ежели не о покаянии, то о сдержанности.
Чувствуя себя связанным беспрерывным чиновничьим надзором, он лично вынужден был сдерживать себя, но ничего не имел против того, когда жена, становясь на молитву, ставила рядом
с собой горничную и за
каждым словом щипала ее, или когда она приказывала щекотать провинившуюся «девку» до пены у рта, или гонять на корде, как лошадь, подстегивая сзади арапником.
Случалось, например, что три двора, выстроенные рядом, принадлежали троим владельцам, состояли
каждый на своем положении, платили разные оброки, и жильцы их не могли родниться между собой иначе, как
с помощью особой процедуры, которая была обязательна для всех вообще разнопоместных крестьян.
Торговая площадь не была разделена, и доходы
с нее делились пропорционально между совладельцами.
Каждый год,
с общего согласия, установлялась такса
с возов, лавок, трактиров и кабака, причем торговать в улицах и в собственных усадьбах хотя и дозволялось, но под условием особенного и усиленного налога. При этих совещаниях матушке принадлежали две пятых голоса, а остальные три пятых — прочим совладельцам. Очевидно, она всегда оставалась в меньшинстве.
Останавливались через
каждые тридцать верст в деревенских избах, потому что
с проселка на столбовой тракт выезжали только верст за сорок от Р. Наконец за два дня до семейного праздника достигли мы цели путешествия.
Каждый божий день те же да те же комнаты, да
с посудой возись — хоть кому шею намозолит!
Батюшка
с тетеньками-сестрицами
каждый день ездили в церковь, готовясь к причастию. Только сенные девушки продолжали работать, так что Федос не выдержал и сказал одной из них...
У него у самого есть небольшой капитал, и он скромно довольствуется доходами
с него, откладывая
каждую лишнюю копейку для единственного сына.
— Особенной роскоши нет, напротив, все очень просто… Но эта простота!.. В том-то весь и секрет настоящих вельмож, что
с первого взгляда видно, что люди
каждый день такой «простотой» пользуются!
На его счастье, у матушки случились дела в Москве.
С отъездом барыни опасения Ваньки-Каина настолько угомонились, что к нему возвратилась прежняя проказливость.
Каждый вечер приходил он в девичью, ужинал вместе
с девушками и шутки шутил.
— Срам смотреть, какие ты стаканы на стол подаешь! — чуть не
каждый день напоминали ему. На что он
с убежденным видом неизменно давал один и тот же ответ...
Каждый вечер старик появлялся в стенах девичьей и подолгу беседовал
с барыней.
Летнее утро; девятый час в начале. Федор Васильич в синем шелковом халате появляется из общей спальни и через целую анфиладу комнат проходит в кабинет. Лицо у него покрыто маслянистым глянцем; глаза влажны, слипаются; в углах губ запеклась слюна. Он останавливается по дороге перед
каждым зеркалом и припоминает, что вчера
с вечера у него чесался нос.
— Дела середние, Федор Васильич; похвалить нельзя. Дожди почесть
каждый день льют. Две недели
с сеном хороводимся — совсем потемнело.
Самовар подан. На столе целая груда чищеной клубники, печенье, масло, сливки и окорок ветчины. Струнников съедает глубокую тарелку ягод со сливками и выпивает две больших чашки чая, заедая
каждый глоток ветчиной
с маслом.
Ходим
каждый день, платим исправно; я,
с своей стороны, стараюсь внимание хозяина на себя обратить.
Святая неделя проходит тихо. Наступило полное бездорожье, так что в светлое воскресенье семья вынуждена выехать из дома засветло и только
с помощью всей барщины успевает попасть в приходскую церковь к заутрене. А
с бездорожьем и гости притихли; соседи заперлись по домам и отдыхают; даже женихи приехали из города, рискуя на
каждом шагу окунуться в зажоре.
Бурмакин был наверху блаженства. Он потребовал, чтоб невеста его не уезжала в аббатство, и
каждый день виделся
с нею. Оба уединялись где-нибудь в уголку; он без умолку говорил, стараясь ввести ее в круг своих идеалов; она прислонялась головой к его плечу и томно прислушивалась к его говору.
— Ну вот. А ты говоришь, что корму для скота не хватит!.. Разве я могу об этом думать! Ах, голова у меня…
Каждый день, голубчик!
каждый день одно и то же
с утра до вечера…
— Помилуйте! о какой скуке может быть речь! Я
каждый день только того и жду, что
с ума сойду!
А в зале, где разместили на ночь подростков, они повскакали
с разостланных на полу пуховиков и в одних рубашках,
с криком и хохотом, перебегают из конца в конец по неровной поверхности, образуемой подушками и перинами, на
каждом шагу спотыкаясь и падая. При этом происходит словесная перестрелка, настолько нецеломудренная, что девушки, стоящие у рукомойников, беспрестанно покрикивают...
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому
каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом
с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Дай только, боже, чтобы сошло
с рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой еще никто не ставил: на
каждую бестию купца наложу доставить по три пуда воску.
За
каждым стулом девочка, // А то и баба
с веткою — // Обмахивает мух. // А под столом мохнатые // Собачки белошерстые. // Барчонки дразнят их…
Солдат опять
с прошением. // Вершками раны смерили // И оценили
каждую // Чуть-чуть не в медный грош. // Так мерил пристав следственный // Побои на подравшихся // На рынке мужиках: // «Под правым глазом ссадина // Величиной
с двугривенный, // В средине лба пробоина // В целковый. Итого: // На рубль пятнадцать
с деньгою // Побоев…» Приравняем ли // К побоищу базарному // Войну под Севастополем, // Где лил солдатик кровь?
У
каждого помещика // Сто гончих в напуску, // У
каждого по дюжине // Борзовщиков верхом, // При
каждом с кашеварами, //
С провизией обоз.