Неточные совпадения
Такое разнообразие мероприятий, конечно, не
могло не воздействовать
и на самый внутренний склад обывательской жизни; в первом случае обыватели трепетали бессознательно, во втором — трепетали
с сознанием собственной пользы, в третьем — возвышались до трепета, исполненного доверия.
Во всяком случае, в видах предотвращения злонамеренных толкований, издатель считает долгом оговориться, что весь его труд в настоящем случае заключается только в том, что он исправил тяжелый
и устарелый слог «Летописца»
и имел надлежащий надзор за орфографией, нимало не касаясь самого содержания летописи.
С первой минуты до последней издателя не покидал грозный образ Михаила Петровича Погодина,
и это одно уже
может служить ручательством,
с каким почтительным трепетом он относился к своей задаче.
19) Грустилов, Эраст Андреевич, статский советник. Друг Карамзина. Отличался нежностью
и чувствительностью сердца, любил пить чай в городской роще
и не
мог без слез видеть, как токуют тетерева. Оставил после себя несколько сочинений идиллического содержания
и умер от меланхолии в 1825 году. Дань
с откупа возвысил до пяти тысяч рублей в год.
Начались подвохи
и подсылы
с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба
и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него в ученье мальчики
могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через час возвратился
с узелком, заперся в мастерской
и с тех пор затосковал.
Он не без основания утверждал, что голова
могла быть опорожнена не иначе как
с согласия самого же градоначальника
и что в деле этом принимал участие человек, несомненно принадлежащий к ремесленному цеху, так как на столе, в числе вещественных доказательств, оказались: долото, буравчик
и английская пилка.
Призвали на совет главного городового врача
и предложили ему три вопроса: 1)
могла ли градоначальникова голова отделиться от градоначальникова туловища без кровоизлияния? 2) возможно ли допустить предположение, что градоначальник снял
с плеч
и опорожнил сам свою собственную голову?
и 3) возможно ли предположить, чтобы градоначальническая голова, однажды упраздненная,
могла впоследствии нарасти вновь
с помощью какого-либо неизвестного процесса?
От этого самого господин градоначальник не
могли говорить внятно или же говорили
с пропуском букв
и слогов.
Они тем легче
могли успеть в своем намерении, что в это время своеволие глуповцев дошло до размеров неслыханных. Мало того что они в один день сбросили
с раската
и утопили в реке целые десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.
Громада разошлась спокойно, но бригадир крепко задумался. Видит
и сам, что Аленка всему злу заводчица, а расстаться
с ней не
может. Послал за батюшкой, думая в беседе
с ним найти утешение, но тот еще больше обеспокоил, рассказавши историю об Ахаве
и Иезавели.
Угрюмые
и отчасти саркастические нравы
с трудом уступали усилиям начальственной цивилизации, как ни старалась последняя внушить, что галдение
и крамолы ни в каком случае не
могут быть терпимы в качестве"постоянных занятий".
На пятый день отправились обратно в Навозную слободу
и по дороге вытоптали другое озимое поле. Шли целый день
и только к вечеру, утомленные
и проголодавшиеся, достигли слободы. Но там уже никого не застали. Жители, издали завидев приближающееся войско, разбежались, угнали весь скот
и окопались в неприступной позиции. Пришлось брать
с бою эту позицию, но так как порох был не настоящий, то, как ни палили, никакого вреда, кроме нестерпимого смрада, сделать не
могли.
Не лишения страшили его, не тоска о разлуке
с милой супругой печалила, а то, что в течение этих десяти лет
может быть замечено его отсутствие из Глупова
и притом без особенной для него выгоды.
Конечно,
с первого взгляда
может показаться странным, что Бородавкин девять дней сряду кружит по выгону; но не должно забывать, во-первых, что ему незачем было торопиться, так как можно было заранее предсказать, что предприятие его во всяком случае окончится успехом,
и, во-вторых, что всякий администратор охотно прибегает к эволюциям, дабы поразить воображение обывателей.
Предпринят был целый ряд последовательных мер, которые исключительно клонились к упомянутой выше цели
и сущность которых
может быть формулирована следующим образом: 1) просвещение
и сопряженные
с оным экзекуции временно прекратить,
и 2) законов не издавать.
— Состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с; стало быть, не растратил, а умножил-с. Следственно, какие есть насчет этого законы — те знаю, а новых издавать не желаю. Конечно, многие на моем месте понеслись бы в атаку, а
может быть, даже устроили бы бомбардировку, но я человек простой
и утешения для себя в атаках не вижу-с!
Нельзя сказать, чтоб предводитель отличался особенными качествами ума
и сердца; но у него был желудок, в котором, как в могиле, исчезали всякие куски. Этот не весьма замысловатый дар природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый день
с раннего утра он отправлялся в поход по городу
и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь. В короткое время обоняние его было до такой степени изощрено, что он
мог безошибочно угадать составные части самого сложного фарша.
Претерпеть Бородавкина для того, чтоб познать пользу употребления некоторых злаков; претерпеть Урус-Кугуш-Кильдибаева для того, чтобы ознакомиться
с настоящею отвагою, — как хотите, а такой удел не
может быть назван ни истинно нормальным, ни особенно лестным, хотя,
с другой стороны,
и нельзя отрицать, что некоторые злаки действительно полезны, да
и отвага, употребленная в свое время
и в своем месте, тоже не вредит.
Никто не станет отрицать, что это картина не лестная, но иною она не
может и быть, потому что материалом для нее служит человек, которому
с изумительным постоянством долбят голову
и который, разумеется, не
может прийти к другому результату, кроме ошеломления.
Почувствовавши себя на воле, глуповцы
с какой-то яростью устремились по той покатости, которая очутилась под их ногами. Сейчас же они вздумали строить башню,
с таким расчетом, чтоб верхний ее конец непременно упирался в небеса. Но так как архитекторов у них не было, а плотники были неученые
и не всегда трезвые, то довели башню до половины
и бросили,
и только, быть
может, благодаря этому обстоятельству избежали смешения языков.
Развращение нравов дошло до того, что глуповцы посягнули проникнуть в тайну построения миров
и открыто рукоплескали учителю каллиграфии, который, выйдя из пределов своей специальности, проповедовал
с кафедры, что мир не
мог быть сотворен в шесть дней.
Казалось, что ежели человека, ради сравнения
с сверстниками, лишают жизни, то хотя лично для него, быть
может, особливого благополучия от сего не произойдет, но для сохранения общественной гармонии это полезно
и даже необходимо.
Такова была простота нравов того времени, что мы, свидетели эпохи позднейшей,
с трудом
можем перенестись даже воображением в те недавние времена, когда каждый эскадронный командир, не называя себя коммунистом, вменял себе, однако ж, за честь
и обязанность быть оным от верхнего конца до нижнего.
Страшусь сказать, но опасаюсь, что в сем случае градоначальническое многомыслие
может иметь последствия не только вредные, но
и с трудом исправимые!
Рассказывают следующее. Один озабоченный градоначальник, вошед в кофейную, спросил себе рюмку водки
и, получив желаемое вместе
с медною монетою в сдачу, монету проглотил, а водку вылил себе в карман. Вполне сему верю, ибо при градоначальнической озабоченности подобные пагубные смешения весьма возможны. Но при этом не
могу не сказать: вот как градоначальники должны быть осторожны в рассмотрении своих собственных действий!
В крайнем случае они
могут даже требовать, чтобы
с ними первоначально распорядились
и только потом уже палили.
Голос обязан иметь градоначальник ясный
и далеко слышный; он должен помнить, что градоначальнические легкие созданы для отдания приказаний. Я знал одного градоначальника, который, приготовляясь к сей должности, нарочно поселился на берегу моря
и там во всю
мочь кричал. Впоследствии этот градоначальник усмирил одиннадцать больших бунтов, двадцать девять средних возмущений
и более полусотни малых недоразумений.
И все сие
с помощью одного своего далеко слышного голоса.
Я же,
с своей стороны, изведав это средство на практике,
могу засвидетельствовать, что не дальше, как на сих днях благодаря оному раскрыл слабые действия одного капитан-исправника, который
и был вследствие того представлен мною к увольнению от должности.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям
и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не
могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь
с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера,
с тем чтобы отправить его
с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не
могу, не
могу! слышу, что не
могу! тянет, так вот
и тянет! В одном ухе так вот
и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!»
И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз.
И руки дрожат,
и все помутилось.
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок.
С тех пор, как я принял начальство, —
может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров;
и не столько медикаментами, сколько честностью
и порядком.
Правдин. Если вы приказываете. (Читает.) «Любезная племянница! Дела мои принудили меня жить несколько лет в разлуке
с моими ближними; а дальность лишила меня удовольствия иметь о вас известии. Я теперь в Москве, прожив несколько лет в Сибири. Я
могу служить примером, что трудами
и честностию состояние свое сделать можно. Сими средствами,
с помощию счастия, нажил я десять тысяч рублей доходу…»
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко
с сердцем советуют. Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому
и в голову не входит, что в глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не
может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только будет спокойно, когда увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…