Неточные совпадения
В устах всех Петербург представляется чем-то вроде жениха, приходящего в полуночи [1](Смотри Примечания 1 в конце книги); но
ни те,
ни другие,
ни третьи не искренни; это так, façon de parler, [манера
говорить (франц.).] потому что рот у нас не покрыт.
Соберутся девицы, и первое у них условие: «Ну, mesdames, с нынешнего дня мы
ни слова не будем
говорить по-русски».
— А! Живоглот! —
говорит Алексей Дмитрич, — добро пожаловать! Молодец, брат, молодец!
Ни соринки в суде нет! Молодец, господин Живоглот!
Но протоколист
ни с места: и не
говорит ни слова, и вперед не идет, словно ноги у него приросли к полу.
Вслед за сим в мою комнату ввалилась фигура высокого роста, в дубленом овчинном полушубке и с огромными седыми усами, опущенными вниз. Фигура
говорила очень громким и выразительным басом, сопровождая свои речения приличными жестами. Знаков опьянения не замечалось
ни малейших.
Однако сын не сын управительский, а надели рабу божьему на ноги колодки, посадили в темную, да на другой день к допросу: «Куда деньги девал, что прежде воровал?» Как
ни бились, — одних волос отец две головы вытаскал, — однако не признался: стоит как деревянный, слова не молвит. Только когда помянули Парашку — побледнел и затрясся весь, да и
говорит отцу...
«Кому от этого вред! ну, скажите, кому? — восклицает остервенившийся идеолог-чиновник, который великим постом в жизнь никогда скоромного не едал,
ни одной взятки не перекрестясь не бирал, а о любви к отечеству отродясь без слез не
говаривал, — кому вред от того, что вино в казну не по сорока, а по сорока пяти копеек за ведро ставится!»
— А мы так вот тутошние, —
говорит она, шамкая губами, — верст за сто отселева живем… Человек я старый, никому не нужный,
ни поробить,
ни в избе посмотреть… Глазами-то плохо уж вижу; намеднись, чу, робенка — правнучка мне-то — чуть в корыте не утопила… Вот и отпустили к угоднику…
— Так как же тут не поверуешь, сударь! —
говорит он, обращаясь уже исключительно ко мне, — конечно, живем мы вот здесь в углу, словно в языческой стороне,
ни про чудеса,
ни про знамения не слышим, ну и бога-то ровно забудем. А придешь, например, хошь в Москву, а там и камни-то словно
говорят! пойдут это сказы да рассказы: там, послышишь, целение чудесное совершилось; там будто над неверующим знамение свое бог показал: ну и восчувствуешь, и растопится в тебе сердце, мягче воску сделается!..
— А где же теперь твои сыновья? — спросил я, зная наперед, что старик
ни о чем так охотно не
говорит, как о своих семейных делах.
И ведь все-то он этак! Там ошибка какая
ни на есть выдет: справка неполна, или законов нет приличных — ругают тебя, ругают, — кажется, и жизни не рад; а он туда же, в отделение из присутствия выдет да тоже начнет тебе надоедать: «Вот,
говорит, всё-то вы меня под неприятности подводите». Даже тошно смотреть на него. А станешь ему, с досады,
говорить: что же, мол, вы сами-то, Яков Астафьич, не смотрите? — «Да где уж мне! —
говорит, — я,
говорит, человек старый, слабый!» Вот и поди с ним!
«Я,
говорит, человек не общественный, дикий, словесности не имею,
ни у кого не бываю; деньги у меня, конечно, есть, да ведь это на черный день — было бы с чем и глаза закрыть.
Иду я это к секретарю,
говорю ему: «Иван Никитич! состоя на службе пятнадцать лет, я хоша не имею
ни жены,
ни детей, но будучи, так сказать, обуреваем… осмеливаюсь»… ну, и так далее.
— "А эквилибристика,
говорит, вот какая наука, чтоб перед начальником всегда в струне ходить, чтобы ноги у тебя были не усталые, чтоб когда начальство тебе
говорит: «Кривляйся, Сашка!» — ну, и кривляйся! а «сиди, Сашка, смирно» — ну, смирно и сиди,
ни единым суставом не шевели, а то неравно у начальства головка заболит.
Это, ваше благородие, всё враги нашего отечества выдумали, чтоб нас как
ни на есть с колеи сбить. А за ними и наши туда же лезут — вон эта гольтепа, что негоциантами себя прозывают. Основательный торговец никогда в экое дело не пойдет, даже и разговаривать-то об нем не будет, по той причине, что это все одно, что против себя
говорить.
Да с тех-то пор и идет у них дебош: то женский пол соберет, в горнице натопит, да в чем есть и безобразничает, или зазовет к себе приказного какого
ни на есть ледящего: «Вот,
говорит, тебе сто рублев, дозволь, мол, только себя выпороть!» Намеднись один пьянчужка и согласился, да только что они его, сударь, выпустили, он стал в воротах, да и кричит караул.
Когда я проснулся, солнце стояло уже высоко, но как светло оно сияло, как тепло оно грело! На улицах было сухо; недаром же
говорят старожилы, что какая
ни будь дурная погода на шестой неделе поста, страстная все дело исправит, и к светлому празднику будет сухо и тепло. Мне сделалось скучно в комнате одному, и я вышел на улицу, чтоб на народ поглядеть.
— Ну, положим, хоть и
ни при чем, но все-таки она вас уже считает моим соучастником… Посмотрите, какие умоляющие взоры она кидает на вас! так, кажется, и
говорит: не верь ему, этому злому человеку, шаль моя воистину новая, взятая в презент… тьфу, бишь! купленная в магазине почетного гражданина Пазухина!
Всякому из нас памятны, вероятно, эти дни учения, в которые мы не столько учимся, сколько любим
поговорить, а еще больше послушать, как
говорят другие, о разных взглядах на науку и в особенности о том, что надо во что бы то
ни стало идти вперед и развиваться.
— А странный народ эти чиновники! — продолжал он, снова обращаясь ко мне, — намедни приехал ко мне наш исправник. Стал я с ним
говорить… вот как с вами. Слушал он меня, слушал, и все не отвечает
ни слова. Подали водки; он выпил; закусил и опять выпил, и вдруг его озарило наитие:"Какой,
говорит, вы умный человек, Владимир Константиныч! отчего бы вам не служить?"Вот и вы, как выпьете, может быть, тот же вопрос сделаете.
— Да что, —
говорю, — лихоманка всего истрепала: и то за всю ночь
ни на минутую не сыпал… Да како же, мол, тако тело, Потапыч, оказалося?
Только наказал же меня за него бог! После уж я узнал, что за ним шибко следили и что тот же Андрияшка-антихрист нас всех выдал. Жил я в Крутогорске во всем спокойствии и сумнения никакого не имел, по той причине, что плата от меня, кому следует, шла исправно. Сидим мы это вечером,
ни об чем не думаем; только вдруг словно в ворота тук-тук. Посмотрел я в оконце, ан там уж и дом со всех сторон окружен. Обернулся, а в комнате частный."Что,
говорит, попался, мошенник!"
Начался у нас совет. Сколько
ни отстаивал Асаф свою правду, а Мартемьян перемог. Крупненько-таки они, сударь,
поговорили, и если б не я, так, может, этот Мартемьяшка, сосуд сатанин, и руку бы на старика поднял.
— Ты, —
говорит, — сбежать не думаешь ли? так от нас к тебе такой человек приставлен будет, что
ни на пядь тебя от себя не отпустит.
Ну, а она поначалу тоже думала, что он ее заманивает, чтобы как
ни на есть в острог угодить:"Я,
говорит, ваше благородие, тут
ни при чем, я человек мертвый, ветхий, только именем человек, а то ноги насилу таскаю…
Я,
говорит, не за тем век изжила, чтоб под конец жизни в панёвщицы произойти; мне,
говорит, окромя твоего капиталу, тоже величанье лестно, а какой же я буду человек за твоим за Андрюшкой? — просто последний человек!"На том и порешили, что быть в здешнем месте Андрюшке только наездом и
ни во что, без согласия Мавры Кузьмовны, не вступаться.
Тебенькова потупилась и покраснела. Несколько секунд стояла она таким образом, не
говоря ни слова, но потом оправилась и продолжала свой рассказ тем мягко-застенчивым голосом, в котором слышались слезы молодой и не испорченной еще души.
Неточные совпадения
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе;
ни один купец,
ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и
говорить про губернаторов…
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж
говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь,
ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай:
говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите
ни слова
поговорить о деле. Ну что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы
говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет
ни копейки.
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю
ни на кого… я
говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)