Неточные совпадения
Сначала облака
исчезнут и все затянутся безразличной черной пеленою; потом куда-то пропадет лес и Нагловка; за нею утонет
церковь, часовня, ближний крестьянский поселок, фруктовый сад, и только глаз, пристально следящий за процессом этих таинственных исчезновений, еще может различать стоящую в нескольких саженях барскую усадьбу.
Село,
церковь, ближний лес — все
исчезло в снежной мгле, крутящейся в воздухе; старинный головлевский сад могуче гудит.
Очень вероятно, что он долго блуждал бы таким образом мыслью, если б показавшаяся у Нагловки черная точка обыкновенным порядком помелькала и
исчезла; но она все росла и росла и, наконец, повернула на гать, ведущую к
церкви.
Неточные совпадения
— То есть в двух словах, — упирая на каждое слово, проговорил опять отец Паисий, — по иным теориям, слишком выяснившимся в наш девятнадцатый век,
церковь должна перерождаться в государство, так как бы из низшего в высший вид, чтобы затем в нем
исчезнуть, уступив науке, духу времени и цивилизации.
Таким образом, все происходит без малейшего сожаления церковного, ибо во многих случаях там
церквей уже и нет вовсе, а остались лишь церковники и великолепные здания
церквей, сами же
церкви давно уже стремятся там к переходу из низшего вида, как
церковь, в высший вид, как государство, чтобы в нем совершенно
исчезнуть.
Галахов был слишком развит и независим, чтоб совсем
исчезнуть в фурьеризме, но на несколько лет он его увлек. Когда я с ним встретился в 1847 в Париже, он к фаланге питал скорее ту нежность, которую мы имеем к школе, в которой долго жили, к дому, в котором провели несколько спокойных лет, чем ту, которую верующие имеют к
церкви.
Чувство изгнано, все замерло, цвета
исчезли, остался утомительный, тупой, безвыходный труд современного пролетария, — труд, от которого, по крайней мере, была свободна аристократическая семья Древнего Рима, основанная на рабстве; нет больше ни поэзии
церкви, ни бреда веры, ни упованья рая, даже и стихов к тем порам «не будут больше писать», по уверению Прудона, зато работа будет «увеличиваться».
Возвратившись из второго побега, Сатир опять внес в
церковь хороший вклад, но прожил дома еще менее прежнего и снова
исчез. После этого об нем подали в земский суд явку и затем перестали думать.