Неточные совпадения
—
Прощай,
брат! — говорит Головлев дрогнувшим голосом, целуя Ивана Михайлыча, — заест она меня!
— Вот ты меня бранишь, а я за тебя Богу помолюсь. Я ведь знаю, что ты это не от себя, а болезнь в тебе говорит. Я,
брат, привык
прощать — я всем
прощаю. Вот и сегодня — еду к тебе, встретился по дороге мужичок и что-то сказал. Ну и что ж! и Христос с ним! он же свой язык осквернил! А я… да не только я не рассердился, а даже перекрестил его — право!
—
Прощай, друг! не беспокойся! Почивай себе хорошохонько — может, и даст Бог! А мы с маменькой потолкуем да поговорим — может быть, что и попридумаем! Я,
брат, постненького себе к обеду изготовить просил… рыбки солененькой, да грибков, да капустки — так ты уж меня извини! Что? или опять надоел? Ах,
брат,
брат!.. ну-ну, уйду, уйду! Главное, мой друг, не тревожься, не волнуй себя — спи себе да почивай! Хрр… хрр… — шутливо поддразнил он в заключение, решаясь наконец уйти.
— Мало, голубушка; только и молвил:
прощай,
брат! А ведь он, маменька, чувствует! чувствует, что ему плохо приходится!
Через три дня у Арины Петровны все было уже готово к отъезду. Отстояли обедню, отпели и схоронили Павла Владимирыча. На похоронах все произошло точно так, как представляла себе Арина Петровна в то утро, как Иудушке приехать в Дубровино. Именно так крикнул Иудушка: «
Прощай,
брат!» — когда опускали гроб в могилу, именно так же обратился он вслед за тем к Улитушке и торопливо сказал...
Петенька был неразговорчив. На все восклицания отца: вот так сюрприз! ну,
брат, одолжил! а я-то сижу да думаю: кого это,
прости Господи, по ночам носит? — ан вот он кто! и т. д. — он отвечал или молчанием, или принужденною улыбкою. А на вопрос: и как это тебе вдруг вздумалось? — отвечал даже сердечно: так вот, вздумалось и приехал.
— Я, братец, давно всем
простил! Сам Богу грешен и других осуждать не смею! Не я, а закон осуждает. Ось-то, которую ты срубил, на усадьбу привези, да и рублик штрафу кстати уж захвати; а покуда пускай топорик у меня полежит! Небось,
брат, сохранно будет!
21. Тогда Петр приступил к нему и сказал, — читал он дальше: — Господи! сколько раз
прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз?
Спрашивать о том, сколько раз надо
прощать брата, всё равно, что спрашивать человека, который знает, что пить вино дурно, и решил никогда не пить вина, спрашивать его, сколько раз нужно отказываться от вина, когда подносят. Если я решил не пить, то не буду пить, сколько бы раз ни подносили. То же и с прощением.
— Ай нет! Ай нельзя! Отец узнает — беда будет. Отец не позволит тебе войти в свою саклю, хорошенькая джаным. Отец никогда не
простит брата Израэла, даже мертвого не простит… А ты его дочь, Нина-красоточка, дочь крещеного горца, ставшего урусом!
На слова Христа, что надо
прощать брату не раз, а семь раз семьдесят, ученики, ужасаясь трудности исполнения этого правила, говорят: да, но… надо верить, чтоб исполнять это; утверди же, умножь в нас веру.
Неточные совпадения
«Не сами… по родителям // Мы так-то…» —
братья Губины // Сказали наконец. // И прочие поддакнули: // «Не сами, по родителям!» // А поп сказал: — Аминь! //
Простите, православные! // Не в осужденье ближнего, // А по желанью вашему // Я правду вам сказал. // Таков почет священнику // В крестьянстве. А помещики…
Упал он, наложил руку на свою рану и сказал, обратившись к товарищам: «
Прощайте, паны-братья, товарищи!
—
Прощай, Родион. Я,
брат… было одно время… а впрочем,
прощай, видишь, было одно время… Ну,
прощай! Мне тоже пора. Пить не буду. Теперь не надо… врешь!
— До завтра,
брат, — с состраданием сказала Дуня, — пойдемте, маменька…
Прощай, Родя!
— У нас, ваше сиятельство, не губерния, а уезд, а ездил-то
брат, а я дома сидел, так и не знаю-с… Уж
простите, ваше сиятельство, великодушно.