Неточные совпадения
— Собственность! — ответил он докторальным тоном, — но кто же из нас может иметь сомнение насчет значения этого слова! Собственность — это краеугольный камень всякого благоустроенного общества-с. Собственность — это объект, в котором человеческая личность находит наиудобнейшее
для себя проявление-с. Собственность — это та вещь, при несуществовании которой человеческое общество рисковало бы
превратиться в стадо диких зверей-с. Я полагаю, что
для «деточек» этих определений совершенно достаточно!
Словом сказать, все те скандалы, которыми так обильно было существование недавно канувшего в вечность Национального собрания и которые так ясно доказали, что политическая арена слишком легко
превращается в арену
для разрешения вопроса: при, ком или при чем выгоднее? — благоразумно при этом умалчивая:
для кого?
И с первого же дня тюрьмы люди и жизнь
превратились для него в непостижимо ужасный мир призраков и механических кукол. Почти обезумев от ужаса, он старался представить, что люди имеют язык и говорят, и не мог — казались немыми; старался вспомнить их речь, смысл слов, которые они употребляют при сношениях, — и не мог. Рты раскрываются, что-то звучит, потом они расходятся, передвигая ноги, и нет ничего.
Право собственности на имение
превратится для него в право собственности на купчую крепость и планы, по которым усадьбы, реки и дороги, то есть все производительное, от него отчуждено.
Неточные совпадения
Посредине улицы едва оставался свободный проезд
для экипажей; дорога в обыкновенном смысле не существовала, а
превратилась в узкое, избитое ямами корыто, до краев наполненное смятым грязно-бурого цвета снегом, походившим на неочищенный сахарный песок.
Для Привалова его настоящее
превращалось в какой-то волшебный сон, полный сладких грез и застилавшего глаза тумана.
Образовалось казенно-официальное славянофильство,
для которого славянская идея и славянская политика
превратились в риторическую терминологию и которому никто уже не верит ни в России, ни за границей.
Мой отец по воспитанию, по гвардейской службе, по жизни и связям принадлежал к этому же кругу; но ему ни его нрав, ни его здоровье не позволяли вести до семидесяти лет ветреную жизнь, и он перешел в противуположную крайность. Он хотел себе устроить жизнь одинокую, в ней его ждала смертельная скука, тем более что он только
для себя хотел ее устроить. Твердая воля
превращалась в упрямые капризы, незанятые силы портили нрав, делая его тяжелым.
В чем состоит душевное равновесие? почему оно наполняет жизнь отрадой? в силу какого злого волшебства мир живых, полный чудес,
для него одного
превратился в пустыню? — вот вопросы, которые ежеминутно мечутся перед ним и на которые он тщетно будет искать ответа…