Неточные совпадения
Он довольно часто наезжал
к нам и по службе, и в качестве соседа по имению и всегда обращал на себя мое внимание в особенности тем, что домашние наши как-то уж чересчур бесцеремонно
обращались с
ним.
— И вы можете доказать, что господин Парначев все то делал, что вы о
нем сейчас рассказали? —
обратился, между тем, Колотов
к Терпибедову.
— Стало быть, теперича нужно дневного разбоя… тогда только начальство внимание обратит? — сказал
он, не
обращаясь ни
к кому в особенности.
— Для первого знакомства, позвольте просить! Ваше высокородие! —
обратился он к Колотову, указывая рукой на подносы.
— Ну, батюшка, это вы страху на
них нагнали! —
обратился ко мне Дерунов, — думают, вот в смешном виде представит! Ах, господа, господа! а еще под хивинца хотите идти! А я, Машенька, по приказанию вашему,
к французу ходил. Обнатурил меня в лучшем виде и бороду духами напрыскал!
Он благосклонно подал мне руку и затем
обратился к прерванному разговору и окончательно разъяснил Марье Потапьевне пользу брюссельских конференций.
Исполнив это,
он любезно
обратился к"калегвардам...
— А все она-с, — сказал
он, вновь
обращаясь к разоблачениям тайн деруновской семьи, — она сюда
его и привезла. Мало ей
к—ских приказчиков, захотелось на здешних «калегвардов» посмотреть!
Подобно большинству энтузиастов того времени,
он с жаром
обратился к вольнонаемному труду и, подобно всем, повел это дело без расчета и с первого же раза осекся.
Наконец генерал надумался и
обратился к «батюшке». Отец Алексей был человек молодой, очень приличного вида и страстно любимый своею попадьей.
Он щеголял шелковою рясой и возвышенным образом мыслей и пленил генерала, сказав однажды, что"вера — главное, а разум — все равно что слуга на запятках: есть надобность за чем-нибудь
его послать — хорошо, а нет надобности — и так простоит на запятках!"
Почти беспрерывно
он обращался к отцу с требованием денег, и надо отдать справедливость генералу,
он редко отказывал.
— Помилуйте, ваше превосходительство! даже осчастливите-с! Авдотья Григорьевна! — крикнул
он, приотворив дверь в соседнюю комнату, — чайку-то! да сами-с! сами подайте! Большого гостя принимаем! Такого гостя! такого гостя, что, кажется, и не чаяли себе никогда такой чести! — продолжал
он, уже
обращаясь к Петеньке.
— Что ж, сядьте, Авдотья Григорьевна, коли
его превосходительство такое, можно сказать, внимание
к вам имеют! — поощрил Стрелов и,
обращаясь к Петеньке, прибавил: — Оне у меня, ваше превосходительство, городские-с! в монастыре у монашены обучались! Какой угодно разговор иметь могут.
Я
обратился к вопросу: что такое завещание? — и на этом простом вопросе, играя
им, так сказать, во всех направлениях, я в буквальном смысле слова кругом пальца обвертел все дело.
Чтоб отыскать эту волю, мы
обращаемся, как уже сказано выше, не
к букве завещания, а
к внутреннему смыслу
его.
К нему мы и
обращаемся;
к его помощи мы взываем, чтобы оградить оскорбленную правду.
Наконец и
они приехали. Феденька, как соскочил с телеги, прежде всего
обратился к Пашеньке с вопросом:"Ну, что, а слюняй твой где?"Петеньку же взял за голову и сряду три раза на ней показал, как следует ковырять масло. Но как ни спешил Сенечка, однако все-таки опоздал пятью минутами против младших братьев, и Марья Петровна, в радостной суете, даже не заметила
его приезда. Без шума подъехал
он к крыльцу, слез с перекладной, осыпал ямщика укоризнами и даже пригрозил отправить
к становому.
— Извините меня, маменька, но мне кажется, что все это только фантазии ваши, и напрасно вы с этим делом
обратились ко мне ("это она Федьке весь капитал-то при жизни еще передать хочет!" — шевельнулось у
него в голове)! Вы лучше
обратились бы
к Сенечке:
он на эти дела мастер;
он и пособолезновал бы с вами, и натолковался бы досыта, и предположений бы всяких наделал!
— Да, Цыбуля — деликатный! C'est un chevalier, un ami a toute epreuve. [
Он рыцарь,
он испытанный друг (франц.)]
Он никогда не
обратится к порядочной женщине, как
к какой-нибудь drolesse! [потаскушке (франц.)]
— Опомнись, Лукьяныч! что ты говоришь! —
обратился я
к нему.
— Следовательно, вам не скучно? —
обратился я
к нему.
Затем тотчас же
обратилась к матери и продолжала: — А мы, маменька, мимо усадьбы Иудушки Головлева проезжали —
к нему маленькие Головлята приехали. Один черненький, другой беленький — преуморительные! Стоят около дороги да посвистывают — скука у
них, должно быть, адская! Черненький-то уж офицер, а беленький — штафирка отчаянный! Я, маменька, в офицера-то апельсинной коркой бросила!
— Я не имею чести знать Короната Савича, —
обратился он ко мне, — и, конечно, ничего не могу сказать против выбора
им медицинской карьеры. Но, за всем тем, позволяю себе думать, что с
его стороны пренебрежение
к юридической карьере, по малой мере, легкомысленно, ибо в настоящее время профессия юриста есть самая священная из всех либеральных профессий, открытых современному человеку.
Благонравен ли русский мужик? Привязан ли
он к тем исконным основам, на которых зиждется человеческое общество? Достаточно ли
он обеспечен в матерьяльном отношении? Какую дозу свободы может
он вынести, не впадая в самонадеянные преувеличения и не возбуждая в начальстве опасений? — вот нешуточные вопросы, которые
обращались к нам, людям, имевшим случай стоять лицом
к лицу с русским народом…
Из обращения Тейтча
к германскому парламенту мы узнали, во-первых, что человек этот имеет общее a tous les coeurs bien nes [всем благородным сердцам (франц.)] свойство любить свое отечество, которым
он почитает не Германию и даже не отторгнутые ею, вследствие последней войны, провинции, а Францию; во-вторых, что, сильный этою любовью,
он сомневается в правильности присоединения Эльзаса и Лотарингии
к Германии, потому что с разумными существами (каковыми признаются эльзас-лотарингцы) нельзя
обращаться как с неразумными, бессловесными вещами, или, говоря другими словами, потому что нельзя разумного человека заставить переменить отечество так же легко, как
он меняет белье; а в-третьих, что, по всем этим соображениям,
он находит справедливым, чтобы совершившийся факт присоединения был подтвержден спросом населения присоединенных стран, действительно ли этот факт соответствует
его желаниям.
"До сих пор было в обычае в этой палате, — говорил Тейтч,
обращаясь к рейхстагу, — что ежели кто-нибудь возвышал голос в защиту угнетенных вами населений, то
ему зажимали рот и карали
его, как изменника отечеству (какому? вчерашнему или сегодняшнему?). Но изменник не тот, который проклинает неправду, а те, которых стремления
к материальному преобладанию увлекают
к попранию всякого права".
С другой стороны,
он обращается с этою любовью не
к космополитам-теоретикам и не
к каким-нибудь проходимцам, которые вчера предлагали свои услуги американским рабовладельцам, сегодня предлагают
их Дон Карлосу, а завтра предложат Наполеону IV или ватиканскому владыке.
Нет,
он обращается к таким же солидным людям, как и
он сам,
к членам рейхстага, из которых каждый отнюдь не меньше
его любит своеотечество.
Обратитесь к первому попавшемуся на глаза чиновнику-взяточнику и скажите
ему, что действия
его дискредитируют государство, что по милости
его страдает высшая идея правды и справедливости, оберегать которую призван сенат и Государственный совет, —
он посмотрит на вас такими удивленными глазами, что вы, наверное, скажете себе:"Да, этот человек берет взятки единственно потому, что
он ничего не слыхал ни о государстве, ни о высшей идее правды и справедливости".
Встречались при этом такие затруднения, что для разъяснения
их обращались к батальонному командиру внутренней стражи (увы! ныне уж и эта должность упразднена!), который, впрочем, только таращил глаза и нес сущую чепуху.
— А теперь
обратимся к подателю всех благ и вознесем
к нему теплые мольбы о ниспослании любезному отечеству нашему победы и одоления. Милости просим в собор, господа!