Неточные совпадения
Когда при рассуждениях конференции о выпуске представлена
была директору Энгельгардту черная эта
книга, где мы трое только и
были записаны, он ужаснулся и стал доказывать своим сочленам, что мудрено допустить, чтобы давнишняя шалость, за которую тогда же
было взыскано, могла бы еще иметь влияние и на будущность после выпуска.
В 1872 году
была издана
книга А. Ярославцева о Ершове.
И он и Ершов не могли осенью 1841 г. забыть, что в майской
книге «Современника» за тот же год
были напечатаны два посвященные Пущину стихотворения Пушкина: «Современник» получался декабристами в разных местах сибирского поселения.
Эта
книга им
будет полезна, особенно чрез несколько времени.
Может
быть, это мечта, но мечта для меня утешительная сладостная. Объяснений между нами не нужно: я пойму, если вы пришлете мне какую-нибудь
книгу и скажете в письме, что она вам нравится, — тогда я прямо за перо с некоторыми добрыми друзьями и спечем вам пирог. Но — увы! — когда еще этот листок до вас долетит и когда получу ответ? Мильон верст!
Извините меня, что я не уведомил вас в свое время о получении Тьера — мне совестно
было Тулинова заставить писать, и казалось, не знаю почему, что вы должны
быть уверены в исправной доставке
книг.
Мы все вам
будем благодарны за
книги — у нас бедность.
Посылаю вам записки Andryane — вы и Наталья Дмитриевна прочтете с наслаждением эту
книгу — кажется, их у вас не
было. Если успеете — с Кудашевым возвратите, — я хочу их еще послать в другие места. Бобрищев-Пушкин, верно, также охотно их пробежит.
Увидевши, что
книга с бреднями имеет ход в Европе, я должен
был сказать Анненковой, что ожидаю это знаменитое сочинение.
Очень человек добрый и смышленый; приятно с ним потолковать и приятно видеть готовность его на всякую услугу: в полном смысле слова верный союзник, исполняет наши поручения, выписывает нам
книги, журналы, которые иначе должны бы
были с громким нашим прилагательным [Прилагательное — по приказу Николая I декабристы официально назывались «государственными преступниками»; они обязаны
были отмечать это на конвертах своих писем и всякого рода документах.] отправляться в Тобольск, прежде нежели к нам доходить.
Я тогда же говорил Бобрищеву-Пушкину, что вряд ли
будет на эту
книгу сбыт; но как у него
были при болезненном моем проезде в Тобольск черновые кой-какие тетради, то он и стал переправлять и дополнять недостающее.
Не знаю, найдет ли вас, почтенный Яков Дмитриевич, мой листок в Красноярске, но во всяком случае где бы вы ни
были, найдет вас моя признательность за ваше письмо и за
книгу.
Буду хранить эту
книгу как новое доказательство доброй вашей памяти обо мне: я всегда дорожу воспоминанием таких людей, как вы.
Музыки Marseillaise [Марсельезы.] здесь ни у кого нет; Bérenger [Беранже.]
есть у Александра, но теперь нельзя достать — все
книги уложены по случаю переделки в доме. Когда можно
будет, он вам его пришлет…
…Спасибо тебе за полновесные
книги: этим ты не мне одному доставил удовольствие — все мы
будем читать и тебя благодарить. Не отрадные вести ты мне сообщаешь о нашей новой современности — она бледна чересчур, и только одна вера в судьбу России может поспорить с теперешнею тяжелою думою. Исхода покамест не вижу, может
быть оттого, что слишком далеко живу. Вообще тоскливо об этом говорить, да и что говорить, надобно говорить не на бумаге.
…Читал «Пахарь» Григоровича. Пожалуйста, прочти его в мартовской
книге «Современника» и скажи мне, какое на тебя сделает впечатление эта душевная повесть. По-моему, она —
быль; я уже просил благодарить Григоровича — особенно за начало. В конце немного мелодрама. Григорович — племянник Камиллы Петровны Ивашевой. В эту же ночь написал к М. П. Ледантю, его бабушке…
Я его не увижу, если он сам не отыщет, а он отыскивать не
будет, как я полагаю, после напечатанной им
книги…
Н. И. Тургенева я не видал, хоть в одно время
были в Петербурге и в Москве. Он ни у кого из наших не
был, а я, признаюсь, при всем прежнем моем уважении к нему, не счел нужным его отыскивать после его
книги.Матвей случайно встретился с ним в тверском дебаркадере. Обнялись. Тургенев его расспрашивал обо всех, познакомил его с сыном и дочерью и по колокольчику расстались. Он опять уехал в Париж и вряд ли возвратится в Россию. Я не очень понимаю, зачем он теперь приезжал…
Корфова
книга вам не понравится — я с отвращением прочел ее, хотя он меня уверял, что
буду доволен. Значит, он очень дурного мнения обо мне. Совершенно то же, что в рукописной брошюре, только теперь не выставлены имена живых. Убийственная раболепная лесть убивает с первой страницы предисловия. — Истинно, мне жаль моего барона!..
Ты
будешь читать письмо Герцена и
будешь очень довольна.
Есть у меня… [Имеется в виду «Письмо к императору Александру II» по поводу
книги М. А. Корфа от 14 декабря («Колокол», № 4 от 1 октября 1857 г.; ср. Сочинения, т. IX, 1919, стр. 24 и сл.).]
Сегодня получил, милый друг Машенька, твой листок от 26-го числа и тотчас с упреком совести бросился справляться] с записной
книгой: вышло, что писал тебе в последний раз 11 мая — кажется, не может
быть, чтоб я так долго молчал с тобой: или ты мне не отвечала на тогдашнее письмо, или я забыл отметить в своей книжке.
Или сами (или кто-нибудь четко пишущий) перепишите мне с пробелами один экземпляр для могущих
быть дополнений, только, пожалуйста, без ошибок. Мне уже наскучила корректура над собственноручным своим изданием. Когда
буду в Москве, на первом листе напишу несколько строк; велите переплетчику в начале вашей
книги прибавить лист… [Лист — для посвящения Е. И. Якушкину Записок о Пушкине (вопроизведен здесь автотипически, стр. 40).]
Илья Иванович иногда возьмет и книгу в руки — ему все равно, какую-нибудь. Он и не подозревал в чтении существенной потребности, а считал его роскошью, таким делом, без которого легко и обойтись можно, так точно, как можно иметь картину на стене, можно и не иметь, можно пойти прогуляться, можно и не пойти: от этого ему все равно, какая бы ни
была книга; он смотрел на нее, как на вещь, назначенную для развлечения, от скуки и от нечего делать.
Неточные совпадения
Была тут также лавочка // С картинами и
книгами, // Офени запасалися // Своим товаром в ней.
«Уйди!..» — вдруг закричала я, // Увидела я дедушку: // В очках, с раскрытой
книгою // Стоял он перед гробиком, // Над Демою читал. // Я старика столетнего // Звала клейменым, каторжным. // Гневна, грозна, кричала я: // «Уйди! убил ты Демушку! //
Будь проклят ты… уйди!..»
Самая
книга"О водворении на земле добродетели"
была не что иное, как свод подобных афоризмов, не указывавших и даже не имевших целью указать на какие-либо практические применения.
Потом остановились на мысли, что
будет произведена повсеместная «выемка», и стали готовиться к ней: прятали
книги, письма, лоскутки бумаги, деньги и даже иконы — одним словом, все, в чем можно
было усмотреть какое-нибудь «оказательство».
— Вам, старички-братики, и
книги в руки! — либерально прибавил он, — какое количество по душе назначите, я наперед согласен! Потому теперь у нас время такое: всякому свое, лишь бы поронцы
были!