Он слушал и химию, и философию прав, и профессорские углубления во все тонкости
политических наук, и всеобщую историю человечества в таком огромном виде, что профессор в три года успел только прочесть введение да развитие общин каких-то немецких городов; но все это оставалось в голове его какими-то безобразными клочками.
Куроед, совместивший в своем одном лице всю академию нравственных и
политических наук! Куроед-сердцеведец, куроед-психолог, куроед-политикан! Куроед, принимающий на себя расценку обывательских убеждений и с самым невозмутимым видом одним выдающий аттестат благонадежности, а другим — аттестат неблагонадежности!
Это был как бы подфакультет
политических наук, где слушались все юридические предметы, кроме церковного и римского права, судебной медицины, уголовного и гражданского судопроизводства.
Этот диспут служил ему горьким напоминанием. Он встречал магистранта в одном студенческом кружке. По крайней мере лет на пять старше он его по выпуску. И вот сегодня его магистерский диспут… И книгу написал по
политической науке. А это берет больше времени, чем работа по точной науке, где не так велика литература, не нужно столько корпеть над материалами.
Неточные совпадения
В этой крайности Бородавкин понял, что для
политических предприятий время еще не наступило и что ему следует ограничить свои задачи только так называемыми насущными потребностями края. В числе этих потребностей первое место занимала, конечно, цивилизация, или, как он сам определял это слово,"
наука о том, колико каждому Российской Империи доблестному сыну отечества быть твердым в бедствиях надлежит".
Если тунеядство существует, то предполагается само собою, что рядом с ним существует и трудолюбие — на этом зиждется вся
наука политической экономии.
Для того же, чтобы теоретически разъяснить всё дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в
политической экономии, но совершенно уничтожить эту
науку и положить начало новой
науке — об отношениях народа к земле, нужно было только съездить за границу и изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё то, что там сделано, — не то, что нужно.
— Да, но постой: я говорю не о
политической экономии, я говорю о
науке хозяйства. Она должна быть как естественные
науки и наблюдать данные явления и рабочего с его экономическим, этнографическим…
Но господин Лебезятников, следящий за новыми мыслями, объяснял намедни, что сострадание в наше время даже
наукой воспрещено и что так уже делается в Англии, где
политическая экономия.